И вечный бой...

Модьун посмотрел в указанном направлении и, конечно, увидел своих четверых друзей-животных.

Прокурор спросил:

— Узнаете ли вы кого-нибудь из этих людей?

— Я узнаю их всех, — сказал Модьун.

Арестованные с шумом задвигались. Неррл осел в кресле, как будто его ударили.

— Соблюдайте порядок в суде, — резким голосом закричал судья.

Прокурор продолжал:

— Присутствовал ли кто-нибудь из этих людей, — он махнул рукой в сторону обвиняемых, — когда вы шли по космодрому, входили в лифт и поднимались на борт корабля?

С места, где он сидел, человек мог видеть, как напряглись люди-животные, сидевшие на местах для публики. Модьун чувствовал, как многие из них невольно затаили или замедлили дыхание, очевидно, ожидая, что его ответ будет утвердительным. Модьун повернулся к судье:

— Ваша честь, я понимаю, что моему ответу на этот вопрос придается большое значение. Как будто каждый автоматически предполагает, что утвердительный ответ повредит арестованным. Вы тоже так считаете?

Длинное тощее создание наклонилось к нему:

— Ваша обязанность, как свидетеля, только правдиво отвечать на вопросы, — сказал он. — Какие выводы я смогу сделать в окончательном приговоре, определит логика, которой руководствуется суд.

— И все же, — возразил Модьун, — вы — член малочисленной группы, которая захватила все важные государственные посты, включая то, что только люди-гиены имеют право проводить судебное разбирательство и быть присяжными в суде. Поэтому я подозреваю, что ваш приговор может быть не совсем беспристрастным. Если вы сможете убедить меня, что он будет беспристрастным, я с радостью отвечу на вопросы.

— Он будет беспристрастным, — сказал судья.

Модьун покачал головой.

— Боюсь, что мы не понимаем друг друга. Каждый может утверждать, что суд беспристрастный. Но, как вы можете убедить меня, с учетом того, что вы

— член узурпирующего меньшинства, что вы не осудите этих арестованных, не выслушав их?

— Я собираюсь снова попросить вас либо давать показания, либо уйти, — холодно сказал судья.

— Я буду давать показания, — сказал Модьун.

— Очень хорошо. Каков же ваш ответ на вопрос?

— Арестованные были со мной, когда я поднялся на корабль.

— Аааааааахххх! — выдохнула аудитория.

Они реагировали, как один. Это был звук единого вздоха, как будто много существ одновременно вздохнуло.

Судья опустил молоток, призывая к порядку. Когда, наконец, в зале заседаний снова воцарилось молчание, Модьун сказал адвокату:

— Видите, я обнаружил, что связь четырех арестованных со мной считают важной уликой против них.

— А что же еще можно предположить? — спросил судья, едва скрывая торжество.

Человек посмотрел на него с сожалением.

— Предположение, что я сопровождал их, не может служить обвинением. Предположим, что, хотя они были со мной, они не знали о моих намерениях. — Модьун махнул рукой: — Может существовать множество подобных предположений.

Судья кивнул прокурору.

— Продолжайте допрос этого свидетеля и особенно обратите внимание на те вопросы, которые он поднял. Кажется, в конце концов, он собирается отвечать правдиво, поэтому добейтесь от него правды.

В этом был смысл, Модьун должен был с этим согласиться. Хотя он мог рассуждать о правде философски, он не собирался лгать о действительно происшедших событиях. Прокурор выжимал из него одно признание за другим. В конечном счете он сказал: да, четверо обвиняемых заранее знали, что он намеревался попасть на борт межзвездного экспедиционного корабля. Да, действительно, один из обвиняемых предложил это, а другие согласились с его планом.

Когда Модьун закончил, судья посмотрел на адвоката.

— Есть вопросы к вашему свидетелю, сэр?

— Нет, — был ответ. — Я, действительно, не вижу смысла в том, чтобы терять время, продолжая судебное разбирательство.

— Я согласен с вами, — сказал судья.

После этого он повернулся к арестованным.

— Встать! — скомандовал он.

Четверо обвиняемых нерешительно встали.

Судья продолжал:

— Ваша вина установлена этим свидетелем, — начал он.

— Эй! — громко сказал Модьун.

Судья не обратил внимания и уверенно продолжал:

— Я приказываю, чтобы вас четверых отвели в камеру…

— А как насчет присяжных? — закричал Модьун. — Это же суд присяжных.

— …и держали там одну неделю, пока вы будете ждать ответа на апелляцию в верховный суд. Если верховный суд вас не помилует, то ровно через неделю с этого дня вы будете расстреляны группой стрелков, использующих оружие N.

Он махнул рукой полицейским, которые стояли рядом с заключенными.

— Уведите осужденных, — приказал он. Теперь он повернулся к Модьуну и сказал вежливым тоном:

— Я хочу поблагодарить вас за честные показания, которые помогли установить истинную виновность четырех осужденных, и нам теперь необходимо провести дальнейшую бюрократическую процедуру.

— Да, — с сомнением сказал Модьун.

19

«Я сделал все, что мог», — так казалось Модьуну. Не нужно делать ничего больше, просто дать событиям идти своим чередом.