И верь в сей ладан

Я проснулся уже взрослым, что не совсем справедливо, да еще в темноте и взаперти. Я ли в этом виноват? Ну, конечно, и не ты тоже, ведь ты ведать не ведал, разве что иногда замирало всё внутри, только сердце начинало чаще биться – это я ворочался во сне. В те моменты, когда я видел в сновидении явь, сильно впечатлившую тебя, я пытался заявить о себе, и если бы ты не боролся с собой тогда, как бы проявляя мужественность, а позволил бы отпустить чувства и проследовать за ними, то смог бы прийти к нечто большему, чем к новым убеждениям или прописным истинам. Весь мир мог бы стать тебе другом и открыть путь к бессмертию. Есть только одна проблема – свобода.

Ты вообразил себя свободным, мол, хочу делаю то, хочу делаю это, но ни разу не подумал о том, что вся твоя свобода заключается в необходимости выбора наиболее разумного действия в конкретное мгновение жизни, иногда с перспективой на будущее, а значит, говорить о какой-то там независимости, в принципе, не приходится. Настоящая Свобода – это тотальное отсутствие необходимости, а не возможность делать выбор, преодолевая какую-либо проблему, пусть даже незначительную, пустяковую. Разве есть в жизни ситуация, которая возникала бы без надобности? Человек пребывает в рабстве у обстоятельств, поэтому свободы не существует, но можно бросить вызов судьбе, чтобы попытаться обрести свободу вопреки и насладиться ей еще до наступления Великого Окончания.

С другой стороны, ты уже давно не ребенок, однако терзающие сомнения и страхи в правильности выбора нередко заставляли тебя действовать наугад в надежде на удачное стечение обстоятельств, и ты продолжал малодушно плыть по течению. Дело даже не в том, что далеко не всё хорошо складывалось самотеком. Ты так и не понял, что таким образом предавал саму идею Свободы, подменяя её надуманной неведомой силой, которая якобы должна сделать всё как надо, и в результате многократных повторений таких трусливых решений ты уверовал, что так и должно быть. Играя в «Орла или решку», ты отказал себе в способности делать выбор, едва не уничтожив свою волю. В непростых случая достаточно отпустить сложную ситуацию, немного выждать, посмотреть, как она начнет развиваться, и если что-то пойдет наперекосяк, обязательно вмешаться в нее, чтобы обозначить себя творцом. Только так можно противостоять предопределению.

Свобода – вот наша цель, но сперва мне надо выбраться отсюда, из этого темного карцера, а тебе – проснуться тоже и осознать, что я и есть то личное продолжение, которое остается после смерти. Я – не галлюцинация!

Глава 2. Пробуждение

Медленно и мучительно выплывал из беспокойного сна Данила. Ему снился какой-то мрачный лабиринт, из которого не было возможности выбраться, к тому же становилось все труднее дышать: видимо, нехватка воздуха и побудила к пробуждению. Данила пришел в себя ранним утром с диким похмельем и острым желанием умереть сию же минуту. Еще в состоянии близком к сонному параличу отчетливо проявилась вся гамма последствий алкогольного беспредела: ломило голову, знобило, во рту невыносимо высохло, ощущались тяжесть в животе и слабость в теле. Данила разлепил впавшие глаза и тихо захрипел.

«Вот бы здорово морса сейчас, – подумал он. – Холодненького».

Немного полежав, он попытался приподняться, но локти онемели. Тогда он решил для начала перевернуться, чтобы хоть как-то зашевелиться и заставить бегать кровь по венам. Не без труда ему все же удалось это сделать, и через несколько тяжелых секунд Данила с нечеловеческим усилием сел на диване. Кровь, действительно, забегала: боль запульсировала, став острей в висках, а на плечах ожила голова огнедышащего дракона. Помутневшим взглядом темная комната воспринималась, как склеп. Естественно, все вещи были знакомы, находились на своем месте, но выглядели они мрачно и трагично под стать лицу хозяина. Данила аккуратно встал, дотянулся до настольной лампы. Свет резанул по глазам так, что еще с минуту в них не прекращался поток темных, вызывающих тошноту пятен. Данила сощурился, мужественно стиснув зубы. Подняв с пола джинсы, он бессильно швырнул их в кресло и поволочился на кухню.

Штормило. Холодильник разнообразием не порадовал: кроме уксуса другой жидкости в нем не оказалось.

– Тебя тут хранить необязательно, – хлопнув дверцей, проворчал Данила, но тут же увидел на столе целый литр томатного сока – не морс, конечно, но хоть что-то.

Данила криво улыбнулся. Трясущимися руками, будто пораженный болезнью Паркинсона, он с трудом отвинтил неподатливую крышечку и наполнил стакан, предусмотрительно не до краев. Сок был теплым и не особо вкусным, но пился с наслаждением до последнего глотка. Живот бодро заурчал. Данила наплескал второй стакан, но успел выпить только половину, после чего бросился к унитазу, окрасив его фонтаном отвратительного паскудства. Стоя на коленях со слезами на глазах, Данила несколько минут кряду проклинал сегодняшнее утро со вчерашним вечером, который не помнил совсем.