И вновь искушение

Виконт пошевелился, бросил быстрый взгляд в сторону жены.

— А, просто газету! Занимательная статья о восстановлении французской монархии, поскольку мы снова стали иметь дело с Бонапартом.

Коннолл насупил брови, желая, чтобы все перестали говорить о Франции, но когда виконтесса посмотрела на него и улыбнулась, его хмурость исчезла.

— Это очень любезно с вашей стороны — одеться согласно просьбе Эванджелины, — сказала она.

— О, я боготворю вашу дочь, — сказал Коннолл, повторяя слова, которые прошлый раз подслушал у Дэпни. — Я сделаю для нее все.

— В самом деле?

— Абсолютно все, только попросите меня об этом.

— Я уверена, что в этом нет необходимости, — вмешалась в диалог Эванджелина.

— По крайней мере, мы будем знать, каковы намерения лорда Роли в отношении тебя, — возразила виконтесса.

— Конечно, я не единственный претендент, просящий руки мисс Манроу. Хотя я самый искренний, уверяю вас. — Он на мгновение стиснул зубы. — Мой годовой доход около двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов, — проговорил он как можно вкрадчивее. — Я могу обеспечить ее всем, что она пожелает. Я буду, счастлив, сделать это.

— Двадцать пять тысяч, — повторила виконтесса, и глаза ее сделались еще больше. — И к тому же маркиз.

— Мое главное имение в Девоншире считается самым лучшим в трех графствах, — продолжал Коннолл. — Мой прапрапрапрадед построил его в 1612 году.

— Ваше главное имение? И сколькими же вы владеете?

— Ну, четырьмя в Шотландии, — сказал он, обозначая начало счета на пальцах, — одно в Девоншире, одно в Йорке, а седьмое — в Корнуолле. И есть еще два дома здесь, в Лондоне, хотя один я отдал своему кузену и его семье. Они также пользуются имением в Корнуолле. Я не могу жить сразу везде.

— В самом деле.

Эванджелина смотрела на него, поджав губы.

— Ходят слухи, — медленно произнесла она, разглаживая на себе юбку, — что вы недавно провели некоторое время во Франции и что вы симпатизируете Бонапарту и французам.

Маленькая ведьма!

— Я испытываю симпатию к французам, — ответил Коннолл как можно непринужденнее. — Им предстоит большая работа, когда Бонапарта остановят.

По блеску его карих глаз Джилли поняла, что он не ответил на ее вопрос, был ли он во Франции или нет. К ее чести, она не стала на нем настаивать. Он уже сказал ей, что прояснит все во время вальса этим вечером.

— Я не завидую Веллингтону, — вставил словечко виконт. — Бонапарт — популярный парень.

— Нет ничего более скучного, чем политика, — бодро заявила леди Манроу. — Я слышала, что леди Хаулетт устроила шатер в конюшне, чтобы принять дополнительный персонал и запасы, которые потребуются для сегодняшнего вечера.

— Это действительно так, — подтвердил Коннолл. — В результате нет места для лошадей и карет. Все три улицы, окружающие Хаулетт-Хаус, забиты до отказа. — «А я буду выглядеть как глазированная булочка на глазах у всех».

— Впечатляюще!

— Вполне. Смотрите в оба, куда ступить. Эванджелина фыркнула, затем кашлянула, чтобы закамуфлировать свой смешок.

— Спасибо за совет, милорд.

Им пришлось остановиться на расстоянии шести домов и дальше идти пешком. Коннолл предложил руку, и после едва заметного колебания Джилли положила пальцы ему на рукав. Он должен был идти во главе, но она привалилась к нему, пока родители шли впереди.

— Ну ладно, Коннолл, чего вы все-таки добиваетесь? — шепотом спросила она.

— Ровным счетом ничего. Я хочу быть с вами, и я понял, что именно вы ищете в джентльменах. Я стал таким.

— Вроде бы таким.

— Да, вроде бы таким.

— Мне нужно поправить перчатки. Подержите минутку мой ридикюль, пожалуйста.

Без слов, едва вскинув бровь, он принял шнурки из ее пальцев, чтобы подержать маленькую синюю сумочку. По крайней мере, она гармонировала с его сюртуком. Повозившись довольно долго с перчатками, она бросила на него раздраженный взгляд и протянула руку.

— Я думаю, что ни один джентльмен не станет требовать внимания к себе. Когда я приветствую своих подруг, я не люблю, когда меня перебивают.

Так вот к чему она стремится сегодня вечером.

— Мне отпущено место в вашей танцевальной карте?

— Что, если я скажу «нет»?

Коннолл сдержал свой порыв сжать Джилли в объятиях и целовать ее до тех пор, пока у нее не возобладал бы разум или, наоборот, она совершенно потеряла бы рассудок. Терпение! Он умеет ждать. Именно это помогло ему приобрести некоторые из наиболее ценных картин и античных скульптур, этим же способом он завоюет и Эванджелину Манроу.

Коннолл пожал плечами:

— Если вы скажете «нет», мы не будем танцевать.

— Ага! Именно этого вы хотите, не так ли, чтобы не быть обязанным рассказать мне о вашем пребывании во Франции?

— Если я был во Франции, — подчеркнул он. — Но я вовсе не стою в оппозиции к вам, Эванджелина. Если вы хотите танцевать, мы будем танцевать. Если не хотите, мы не будем.

— И вы оставите моих родителей и меня здесь?

— Я провожу вас домой в любом случае. Это дело чести. И этим не шутят.