И волком я бреду во снах... (СИ)

Уходя в кухню, запирать дверь не стал. Особой надобности в этом не было, ведь уйти отсюда так чтобы я или Мав не услышали, девушка вряд ли бы смогла. А кроме того "пленнице" следовало дать понять что некоторой свободой она здесь обладает. Ведь держать ее взаперти у меня даже мысли не было.

По возвращении моему взору предстало как она, стоя в ногах своей кровати, в задумчивости, рассматриваем матрас. Как-то неожиданно я понял, что спать без постельного белья эльфы не привыкли. Добрым словом, вспомнив ушлых обозников, сказал ей:

- Пошли. Я знаю, где лежит все что нужно.

Недоверчиво поглядев в мою сторону, все-таки поплелась позади. Искренне обрадовавшись указанному мной "сокровищу". Практически на ощупь, собрав необходимое (ведь света здесь было маловато даже по нашим меркам) она вытащила в коридор целую гору тряпья и попыталась связать его в узел. Правда получился он настолько объемистым, что вряд ли она сможет его сама дотащить.

- Тебе помочь? - спросил я, наблюдая, как безуспешно темная пытается упаковать свою добычу

- Да, - смущенно ответила девушка: - Если вас это не слишком затруднит.

Тоже мне затруднения. Подобрав пару самых больших вещей, а это были одеяло и подушка, потопал в направлении комнаты. Она опрометью бросилась следом.

Проворно застелив постель, эльфийка с наслаждением забралась под одеяло. А засыпая мне, показалось, что на измученное лицо несчастной легла тень умиротворения.

Хотя даже во сне меня не покидала мысль, что же делать с этим "приобретением". Следовало найти какой-то веский предлог, который бы заставил родичей принять ее в нашу группу.

Правильно говорят люди "Утро вечера мудренее!". Вместе со встающим солнцем меня посетила замечательная мысль.

После того как проснулась, она уже не спрашивая удалилась по своим делам. А когда появилась в дверном проеме, я чуть рыкнул (по нашим меркам совсем без злобы) и жестом понудил ее быстрее войти. Однако эти мои действия, вызвали отчетливый приступ страха.

Не разводя дальнейшие церемонии, без обиняков заявил:

- Ты будешь готовить нам еду. Мы едим мясо. Ты сумеешь? - она утвердительно кивнула: - Еще нужно мыть посуду и убирать комнаты. Согласна?

- Да, - тихо ответила девушка.

- Я Рэм. А как зовут тебя?

После небольшой паузы, словно бы прикидывая как лучше назваться, она ответила:

- Ракса, - голос звучал, как-то не уверено: - Да! Зови меня Ракса! - утвердительно тряхнув головой, с вызовом произнесла она и впервые взглянула мне прямо в глаза.

- Хорошо, - ответил я, и предостерегающе добавил: - Оставайся здесь, в этом крыле, попусту по дворцу не шастай и в город не выходи.

Не знаю что, наверное, какое-то предчувствие заставило меня подумать, что слов моих она не послушается и сидеть, взаперти, не станет. И чтобы хоть как то обеспечить ее безопасность сказал:

- Если вдруг столкнешься с людьми или светлыми говори, что принадлежишь мне. Поняла?

Она согласно кивнула. При этом на лице ее было очень странное выражение. Словно бы в беспросветной мгле на горизонте забрезжил лучик надежды, и она с готовностью ринулась, вперед отбросив все былое без сожаления.

22.

Ну что ж с этим затруднением я разобрался.

Теперь можно было и позавтракать. Вынул из рюкзака остатки принесенных продуктов, но за посудой в кухню идти мне не пришлось. Ракса, скрывшаяся в дверях, через пару минут с гордым видом принесла кружки, тарелки и приборы себе и мне, а также большое серебряное блюдо, на котором сама же живописно разложила провиант.

"Похоже, толк от нее все-таки будет", - подумалось мне. Вот только вилка и нож, что она положила по бокам от тарелки, не внушали никакого доверия. Для еды воспользовался я церемониальным кинжалом светлых, а когда нарезал им на куски любимое вяленое мясо, темная украдкой бросала на мою руку одобрительно-злорадные взгляды.

Утолив голод, я покинул комнату, оставив ее заниматься тем, на что она недавно дала согласие.

Выходя на улицу, глянул на Мава. Казалось, что со вчерашнего вечера он даже позу не сменил. Оно и не удивительно, ведь мы оборотни, выбрав подходящее место для засады, способны провести без движения долгие-долгие часы. Пребывая в своеобразном "полусне", когда мышцы твоего тела без напряжения и усталости, фиксируют его положение, а сознание лишь едва теплится, только регистрируя изменения окружающей среды. Однако заметив меня, родич ненадолго вышел из этого состояния, давая понять, что все в норме.

Когда оказавшись под открытым небом, продвигался к парадной лестнице, моего слуха коснулся достаточно близкий, но приглушенный грохот. Я сразу же отправился в направлении этого звука.