И волком я бреду во снах... (СИ)

- Миледи! Я невыразимо рад нашему знакомству, - с трепетом в голосе отозвался Титус.

Эльфийка же лишь изобразила на лице вежливую улыбку.

- Ну, вы идете? - рыкнул я через плечо, поскольку из-за всех этих церемоний секретарь отстал от меня сам и задержал девушку.

- Да-да! - смутился парень и припустил за мной.

Ракса заглянула в кладовку с бельем, а мы прошли по коридору дальше в сторону комнаты, предназначенной мной для секретаря. Помещение было скажем прямо маленьким. Однако располагалось оно рядом с большим залом, в котором был камин. Для князя вполне подходящее жилье.

Титус снял с плеча и поставил на стол ящичек с писчими принадлежностями. А родич бросил в ближайший угол его мешок с вещами и удалился, дабы внизу занять место на посту. Минут через пять в дверном проеме появилась темная с постельными принадлежностями. Положив подушку на стул, она начала стелить постель. Густо покраснев, парень бросился к ней со словами:

- Ну что вы миледи. Я сам!

Эльфийка замерла в нерешительности, бросив на меня вопросительный взгляд. Я чуть заметно кивнул, и она оставила свое занятие, но обращаясь к Титусу, сказала:

- Одеяло возьмешь сам? Там в кладовке.

- Да конечно. Благодарю вас за заботу, миледи Ракса, - низко склонив голову, и приложив ладонь к груди, сказал молодой человек.

Она ответила легким кивком и покинула комнату.

Понаблюдав за ним пару минут, я предупредил его, что скоро будет ужин, а завтра с утра он должен приступить к разбору книг в библиотеке. На что Титус поинтересовался, может ли он в случае необходимости обращаться к темной. Ну что ж, если она будет не занята - то может, разрешил я и вышел, направившись в кухню.

Там, напротив весящей туши в нерешительности стояла Ракса, зажав в каждой руке по ножу. Она явно не знала, с какой стороны подступиться к этому делу.

- Сейчас тебе помогу, - сказал я и, взяв из ее руки большой нож, сделал несколько надрезов (на передних ногах около копыт, круговой по шее, вокруг задних копыт, соединив их разрезом по внутренней поверхности окороков и от подхвостья вдоль чрева до горла) и стал снимать шкуру до шеи. Отрезал и отложил голову. Шкуру и потроха сбросил на поддон (все это Ракса сложила в помойную бадью с крышкой).

Эльфийка приблизилась, и уже с уверенным видом, твердой рукой (явно чувствовался опыт обращения с ножом) быстро отрезала от окорока несколько больших, но достаточно тонких кусков, сложила их в большую керамическую чашу, которую отнесла на стол. Мне же подвинула бочонок.

Отрубая от туши, куски я складывал их в бочку, пересыпая солью (тоже дала Ракса, поставив чашку с ней под рукой), после залив с верхом водой, откатил бочонок в ближайший угол. Кроме того развел в печи огонь, сделать это при помощи горючей смеси темных было очень легко. Взяв несколько поленьев, из лежащей в углу кучи, я стал запихивать деревяшки в топку, обмакнув последнюю в этот состав. Затем бросил туда же кусочек тлеющего трута (искру на него высек огнивом). Огонь вспыхнул мгновенно, незамедлительно перекинувшись на всю древесину. По лицу эльфийки, наблюдающей мои действия, скользнуло удивление, сменившееся явным одобрением.

Ракса тем временем обваливала мясные пластины в смеси специй и один за другим укладывала куски на большую сковороду. Впрочем, жарила она их не долго, лишь чтобы корочка образовалась, внутри же куски оставались сырыми.

Помыв руки, я вышел в смежное помещение - столовую. Там уже сидели Титус и Мав, причем родич, вытянув нос, с удовольствием принюхивался к запаху свежепожаренного мяса.

Когда шкворчание прекратилось, нетерпение наше достигло предела, распаляемое еще и тем, что эльфийка стала из кухни выносить вначале посуду - нам чашки и кружки, а для себя и Титуса тарелки из тончайшего фарфора и бокалы из прозрачного стекла, положила серебряные приборы. Далее последовал стеклянный же кувшин наполненный вином, блюдо с засахаренными фруктами и поднос с нарезанным хлебом и луком. И только после этого помпезно вышагивая, Ракса вынесла большое блюдо с жареным мясом, которое водрузила в центре стола. И каждому на тарелку отложила по два куска нам и по одному себе и Титусу.

Мы с Мавом даже нарезать его не заморочились, а взяв в руки, откусывали от целого куска. Ну а эльфийка и человек со всеми подобающими церемониями приступили к трапезе. В общем-то, ели все, не спеша, кроме Мава, он быстро заглотил свою порцию и, облизав пальцы, с довольным видом сказал:

- Пойду Рора сменю. Пусть тоже попробует. Очень вкусно, - последняя фраза, произнесенная с довольным урчанием, адресовалась Раксе.

Должен признать вкус был выдающийся. Никогда не думал о том, что может быть что-то вкуснее свежего, еще теплого мяса, но оказалось что может. Под золотистой, ароматной, хрустящей корочкой было сочное, невероятно нежное мясо, которое буквально таяло на языке. Титус тоже оценил, и не преминул вслух выразить свой восторг:

- Миледи это поистине божественно! У вас несомненный кулинарный талант! Столь нежного и ароматного мяса я никогда и нигде не пробовал!