И вот шаги звучат все ближе (СИ)

Теннесси Уильямс И вот шаги звучат все ближе

Теннесси Уильямс

И вот шаги звучат все ближе

Она поймала на себе завистливые взгляды его сестер, рассматривавших ее городскую одежду - темно-синюю весеннюю соломенную шляпку, украшенную парой красных вишенок, креповое платье с ярким узором и новые черные замшевые туфли-лодочки, шелковые мыски которых она сумела почти не замарать грязью, потому что шла от станции крайне аккуратно, преодолевая то широкими, то крошечными шагами преграды луж и рытвин, где бежали ручьи.

- Не понимаю, почему Бад не встретил тебя у платформы? - продолжала сокрушаться миссис Гамильтон. - Ведь он нарочно выехал заранее.

Пересохшие губы Катарины дрожали. Всю дорогу от станции, которая была неблизкой, у нее в груди с каждым шагом скручивалась неумолимая, жесткая стальная пружина, которая была способна растерзать ее на части, если выстрелит. Но пружина не выстрелила. Бад не ждал Катарину ни за одной из дверей этого дома. Здесь были только его мать и сестры. Поэтому пружина сжалась сильнее и должна была продолжать взводиться до тех пор, пока это не окончится бог знает чем.

- Там было полно людей, - храбро воскликнула Катарина, обращаясь с миссис Гамильтон. - И еще лил такой дождь, что он, наверное, меня не заметил.

- Полно людей? - резонно изумилась миссис Гамильтон. Верить неправдоподобным отговоркам было не в ее духе, в Минеоле редко когда с одного поезда сходили больше трех-четырех человек.

- Ну, не то чтобы полно, - поправилась Катарина, задыхаясь, - но вы сами знаете, под дождем легко и перепутать. Все на одно лицо.

- Как думаешь, мама, может Бад принял за Катарину черную кухарку Моултонов? - саркастично вмешалась в разговор Сесилия, - она сегодня как раз должна приехать с похорон кузена...

- Сесилия! - сердито ахнула миссис Гамильтон. Затем, извиняясь за дочь, вновь обратилась к Катарине. - Вечно она подтрунивает над Бадом!

Катарина, как это обычно случалось в гостях у Гамильтонов, почувствовала, что в доме назревает неприятная сцена, которую лучше постараться не допустить.

- Только, пожалуйста, не ругайте его, когда он вернется, - взмолилась она. - Он не виноват, и потом, я с удовольствием прогулялась. В вагоне было нечем дышать, а здесь воздух такой свежий и чистый, да и дождь...

Снаружи заурчал автомобиль и сжатая у Катарины в груди стальная пружина вздрогнула. Но это оказался не Бад. Машина, жалобно фыркая, утащилась прочь, и мерный, тяжелый гул дождя вновь отдался эхом во всем доме, разносясь по темным комнатам с высокими потолками подобно смеху привидений.

- ...и дождь, - закончила она, глядя как по стеклу бегут струи, - почти кончился.

- Он льет уже пять дней, - внушительно заметила миссис Гамильтон.

За окном сквозила нежная зеленая тень. Дом был обсажен деревьями со всех сторон. Он прятался среди них. И Катарине почудилось, что где-то там, среди мокрой листвы, точно так же прячется мальчик, который время от времени робко заглядывает в комнату сквозь исполосованные струями стекла, и подобно сестрам удивляется ее новому городскому наряду - темно-синей шляпке с вишенками и изящным, хоть и слегка забрызганным грязью туфелькам, но еще не осмеливается зайти в дом и сказать ей как он рад, что она вернулась.

- Пять дней! - отозвалась она, - подумать только!

Ее голос прозвучал неестественно громко, как у больного в горячке, и она услышала, что красные вишни на полях ее шляпки бойко подскакивают. Стараясь говорить спокойнее, она поспешила добавить: "вот и я подумала, что дождь, наверное, льет не первый день. Ветки так отсырели, что совсем поникли - пока я шла по Эльм Стрит, я всю дорогу выставляла руки, чтобы листья не касались шляпки".

- Бедняжка, - посочувствовала миссис Гамильтон. - Говорила я Баду...

Она грузно повернулась, и, заметив лежащий на диване жакет Катарины, подхватила его за воротник.

- Эвелина! Додумалась тоже мне, бросить жакет Катарины прямо здесь! Он же весь мокрый!

Аккуратно неся жакет перед собой, она тяжелой, размеренной поступью удалилась вглубь дома, и Эвелина застенчиво ретировалась следом. Катарина осталась в гостиной наедине с Сесилией. Это могло осложнить положение, когда Бад вернется. Циничная отчужденность, с которой Сесилия имела привычку держаться, отнюдь не помогала в критических ситуациях. И вообще с трудом верилось, что эта бесстрастная, хозяйственная девушка, склонившаяся с коробком спичек над каминной решеткой, в самом деле сестра Бада.

- Уголь кончился в середине Марта, с тех пор мы не топили. Сейчас потеплеет.