И возгорится Солнце

Они сидели на куполе Универсона и думали каждый о своем. Почти осязаемое безмолвие неслышно окутало их плечи, растеклось по ледяным торосам, по аспидно-черному валу Космотрона. Тонкие лучики звездного света больно кололи глаза. Михаил только что убедился, что квантовый индикатор Универсона показывает нуль. Геон-материя бесследно ушла, растворилась в электромагнитном поле Меркурия. Расчет Кедрова был верен, и Михаил ощутил стыд за свои недавние сомнения.

– Теперь все в порядке… – сказал он Кедрову. – Мы работали не зря. Бораку и его комиссии не к чему будет придраться. И солнце возгорится! Это будет завершающий аккорд.

– Наоборот, малыш, начало, – поправил его Кедров. – Вечное Начало. До самого конца Познания. Впрочем, ему, как и Вселенной, нет конца.

– А человеку? – глянул на него Соколов. – О человеке ты забыл? Твой кумир – познание. Прекрасно! А другим… кто возле тебя… хочется немного и тепла.

Кедров не отвечал. Михаил опустил голову, тяжело задумался. Казалось, перед ними прошла неясная тень Ауры.

…Спустя три года после их встречи на Восточном космодроме Аура все-таки появилась на Меркурии. Отряд Михаила в это время прокладывал самый трудный участок космотронного вала – по Сумеречному поясу, через бурные потоки жидких металлов, полузастывшие озера кислорода и моря лавы.

О прибытии Ауры сообщил Цыба, с которым Михаил регулярно – два раза в сутки – ожесточенно ругался, выколачивая дополнительную энергию для тысяч роботов и криогенных машин, строивших разгонный туннель Космотрона. Они только что закончили по видеофону очередной «разговор», и возбужденный Михаил собирался покинуть свой вездеход. Он уже открыл люк, но остановился, опять услышав за спиной знакомый голос:

– Эй, Соколов! А ты, оказывается, скромник!

– В чем дело? – обернулся Михаил и увидел на экране скуластую физиономию Цыбы, расплывшуюся в хитрой улыбке.

– Да ничего особенного, – тянул Цыба. – Только не совсем этично разыгрывать из себя отшельника. А тем временем…

– В чем дело? – повторил Михаил. – Тебе захотелось поболтать? Так ищи другого! Мне некогда.

Фотоэнергетик согнал с лица улыбку.

– Нет, почему же! Я просто хотел сообщить приятную новость… Тут тебя разыскивает одна женщина. Очень красивый представитель рода хомо сапиенс. Прилетела из Эвенкора.

У Соколова гулко забилось сердце.

– Где она? – бросился он к экрану.

– То-то, схимник-отшельник, – опять усмехнулся Цыба и снисходительно погрозил пальцем. – Здесь она, в диспетчерской…

Не дослушав, Михаил включил диск активации. Взвыл атомный двигатель. Вездеход, словно застоявшийся конь, с места взял предельную скорость. «Она здесь!.. – неслись мысли. – Все-таки добилась… Молодчина. Одна или с Кедровым? Нет, конечно одна». Снова в его душе горела надежда.

Он разыскал Ауру в «подземном» поясе ГАДЭМа. Девушка сидела на берегу искусственного водоема и так пристально смотрела в прозрачную голубоватую воду, что Михаил, не дойдя нескольких шагов, замер, не решаясь окликнуть ее. Наконец она увидела, вернее, почувствовала, что он здесь, и медленно повернула голову.

– О, это ты… – просто сказала она, словно они расстались только вчера. Легко поднялась на ноги – гибкая, сильная, будто тугая стальная пружина. Протянула узкую руку. Лицо оставалось спокойным, лишь серо-голубые, с затаенными огоньками глаза чуть-чуть потеплели.

– Это хорошо… Хорошо, что приехала, – бормотал Михаил, пожимая ей руку. – Это здорово. Я рад, рад…

Она с некоторым усилием освободила пальцы, деловито сказала:

– Всеволод не мог прибыть. Он не покидает Физического Центра. Проблема геонов действительно сложна. Очень сложна.

Затем она сообщила, что тех фактов и наблюдений, которые Михаил собрал и передал по космофону в Эвенкор, недостаточно. Нужны новые данные – подробности внутреннего строения геонов.

– Деликатная задача, – покачал головой Соколов. – Не представляю, как ее решать. Дайн, пожалуй, не сможет мне выделить людей. А одному…

– Вот программа исследований, – Аура достала из нагрудного кармана розовую пачку перфолент. – Ты не один. Со мной прибыли добровольцы. Почти вся молодежь Кибернетического Центра.

– Вот как! – удивленно сказал Михаил. – Да ты просто молодчина! Тогда мы это сделаем.

Уже в пути к Сумеречному поясу она рассказала о событиях, связанных с проектом Кедрова. Пришлось выдержать длительную борьбу с Бораком и большинством Совета Энергии, которые воспользовались тем, что Кедров целиком был поглощен конструированием аппарата для защиты от геонов. Борак почти добился решения о начале подготовительных работ в духе своего проекта. Однако после бурных споров в Совете Земли сторонники Борака вынуждены были отступить: неожиданную поддержку Кедрову оказал Совет Экономики, признав его проект более выгодным.

– Все теперь зависит от Всеволода, – задумчиво сказала она. – Удастся ли ему создать аппарат?..

Михаил смотрел на Ауру и думал о том, что заставило ее стать тенью Кедрова. Ему стало жаль ее. Он понял, что любит, и вздохнул. Вот еще забота. Это было так же бессмысленно, как любить далекую звезду.

– А как Всеволод? – спросил он. – Все такой же?