И возмездие со мною (Человек боя)

— А где было страшней всего? Можешь рассказать какой-нибудь случай?

Воробьев мог припомнить не один такой случай, когда его запросто могли убить или ранить, но из страшных больше всего запомнился один эпизод в Таджикистане, когда обкурившийся наркотой таджикский боевик при передаче автобуса с женщинами и детьми вдруг выхватил гранату и заорал, вращая глазами:

— Взорву всех! Отойди! Взорву! — и сорвал чеку гранаты.

Автобус сопровождали спецназовцы ФСБ, Воробьев со своей группой оказался рядом с КПП, где происходила передача, случайно и в общем-то ни во что вмешиваться не собирался, да и угрожали не ему, а таджикским беженцам, соотечественникам «славного бойца революции», но в тот момент ему стало страшно. Не за себя — за женщин и детей. Терроризм в любом виде — явление подлое, гнусное и трусливое, и свободно жертвует женщинами, стариками и детьми. Этот боевик исключения не представлял.

— Как его зовут? — быстро спросил Панкрат у растерявшихся соратников боевика; на решение оставались секунды.

— Ахмад, — ответили ему.

Панкрат, одетый в такой же пятнистый наряд, что и остальные, бросил свой автомат подчиненному, достал сигареты, сунул одну в зубы и так с пачкой в руке направился к автобусу. В десяти шагах от орущего боевика окликнул его:

— Ахмад, закурить хочешь? Дай огоньку, а то спичек нет.

Черноволосый, лохматый, бородатый, давно не мывшийся «солдат оппозиции» замолчал, оглянулся, продолжая сжимать поднятую над головой гранату побелевшими пальцами. Панкрат, излучая дружелюбие, приближаясь к нему с виду неторопливыми шагами, протянул ему пачку сигарет.

— Держи, отличные, настоящий «кэмел».

Выпучив глаза, боевик перевел глаза с лица Воробьева на сигареты, и в то же мгновение Панкрат прыгнул вперед, как спущенная тетива лука. Правой рукой он перехватил кулак таджика с гранатой, левой же нанес мощный удар в грудь, с хрустом ломая ему ключицу. Боевик тонко взвизгнул, выпуская гранату, оцепеневшие зрители — спецназовцы, десантники, солдаты КПП, боевики — бросились на землю, но Панкрат подхватил гранату и отшвырнул на десяток метров в сторону, за стену густого низкорослого кустарника. Взрыв никого не задел, лишь у автобуса вылетело заднее стекло от воздушной волны, да осколками посекло кустарник.

— Берите своего приятеля, — сказал Воробьев, небрежно опуская потерявшего сознание боевика на дорогу, хотя у самого часто колотилось сердце и рот пересох от желания убить идиота на глазах у всех…

Но всего этого Панкрат Лиде рассказывать не стал. Только подтвердил, что страшно ему было не один раз.

Лида и дальше наверное продолжила бы расспросы на заинтересовавшую ее тему, но в это время в сенях хлопнула дверь и на пороге горницы появился Егор Крутов в футболке и шортах, босиком.

— Я так и знал, — сказал он не слишком приветливо, окидывая взглядом замерших, будто их поймали на краже сметаны, молодых людей. — Ты что, совсем голову потерял?

Панкрат открыл рот и закрыл, беспомощно посмотрел на Лидию, впервые не зная, что ответить. Вместо него это сделала хозяйка.

— Ну-ка не кричи на него, — строго сказал она. — Не у себя в казарме командуешь. С чем пожаловал?

Крутов озадаченно посмотрел на нее.

Панкрат облегченно засмеялся.

Лидия смутилась.

Крутов усмехнулся.

— Ну и пролаз ты, майор, как сказал бы Осип. Пошли, поговорим во дворе.

— Говорите здесь, — подхватилась со стула Лида, — я за детьми сбегаю.

Оба посмотрели ей вслед, потом друг на друга. Крутов покачал головой.

— Не слишком ли резво ты начинаешь, приятель?

— Хотел говорить о деле, говори, — прищурился Панкрат. — Я не виноват, что она твоя сестра.

— Тебя и твою команду объявили в розыск. Официально. Час назад передали по радио и по телевидению. Тебе нельзя показываться в деревне. И охотники за тобой идут серьезные.

— У охотника только одна дорога, — беспечно отмахнулся Панкрат, — у волка

— сто. Пусть ищут.

Крутов нахмурился.

— Ты что, не понимаешь?..

Воробьев стал серьезным, положил локти на стол, подался к Егору.

— Полковник, не будь занудой. Я тоже прошел кое-какую школу и знаю, где можно рисковать, а где нет. Если тебя интересует мое отношение к твоей двоюродной сестре, то могу сказать прямо: она мне нравится. И меня не смущает то обстоятельство, что у нее двое детей.

— Это уж точно.

— Я в другом смысле. Кстати, она уже взрослая и сама способна позаботиться о себе и оценить ситуацию. Не вмешивайся в ее жизнь.

— Это что — угроза?

— Это дружеский совет.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза. Крутов вдруг улыбнулся, сел за стол.

— Вот теперь я тебе верю.

Панкрат хмыкнул.

— Это следует расценивать как комплимент? Видать, ты крупный психолог. Что изменилось-то? С чего это ты вдруг мне поверил?

— У меня дар. — Крутов налил себе сыворотки. — Я неплохо вижу ауру у взволнованных людей. У тебя аура зеленого цвета.

— Что сие означает? Что я еще зеленый?

— Зеленый цвет — цвет роста и дружелюбия. Но все-таки я тебя предупреждаю: если ты решил поразвлекаться с деревенской девкой, потрогать ее за титьки…