И возмездие со мною

– Ой, ну хорошо, Егор Лу… то есть Горка, – она снова засмеялась, – надо еще привыкнуть, Горка, уж очень ты… суровый и крутой, городской.

– Зазвонистый, как сказала бабка Аксинья. Ты где сейчас обретаешься? Работаешь, учишься?

– Уже год как работаю менеджером в одной брянской рекламной фирме, «Навигатор» называется, может, слышал?

– Я телеболвана смотрю редко. А что заканчивала?

– Рекламно-дизайнерскую академию в Москве.

– Глянь-ка, – удивился Крутов, – я ведь тоже там прописан. Были рядом, можно сказать, и ни разу не встретились. А куда это ты с утра на велосипеде? Я смотрю, это твой «национальный» вид транспорта?

– Удобно, – в который раз улыбнулась Елизавета, и от этой улыбки в душе Крутова тихо зазвенели какие-то чуткие струны. – Я здесь пейзажи снимаю, совершенно чудные, пригодятся для работы.

Только теперь Егор обратил внимание на лежащую на багажнике велосипеда коробку с видеокамерой «LG».

– Понятно. А не боишься заблудиться? Проводник не нужен?

Елизавета сморщила носик.

– Я с отцом здесь все чащобы облазила, не заблужусь. К тому же в лесу теперь стоит какая-то воинская часть, забор из колючей проволоки, дорогу асфальтированную проложили, говорят – прямо к Московской трассе. В общем, цивилизация стучится в наш медвежий уголок.

– Воинская часть еще не цивилизация, – хмыкнул Крутов. – Интересно, кто это решил загнать солдат в наши болота?

– До встречи, Егор Лукич, – устроилась в седле девушка. – Продолжайте свою кросс-прогулку, но не удивляйтесь, коль увидите перемены. Увидимся вечером.

И уехала. Взметнулся подол сарафана, открывая полные бедра девушки. Крутов постоял в задумчивом трансе некоторое время и рысцой направился к дому, теперь уже не огородами, а проулком и улицей. А возле коммерческой палатки с рекламой кока-колы на крыше, прятавшейся в тени раскидистой ивы, его окликнули:

– Эй, спортсмен.

Крутов притормозил, оглянулся. За палаткой стояли двое крупногабаритных молодых людей в майках и джинсах: угрюмоватые квадратные лица, короткие прически, бритые виски, у одного золотая серьга в ухе, у другого на груди и плечах цветные наколки – драконы и девы.

– Ты лучше обходи эту девочку стороной, – продолжал тот, что с серьгой. – А то неровен час с машиной твоей что случится.

– А-а, – потерял интерес к парням Егор, вспомнив известное изречение Вишневского: «Тебя сейчас послать или по факсу?» – но вслух произнес другое, повежливее:– Я гляжу, крутые вы ребята, и лбы у вас крепкие…

Не оглядываясь более, он свернул с проезжей части улицы на «тротуарную» тропинку вдоль забора и через минуту был дома, гадая, как его могли увидеть с Елизаветой эти двое. Разве что в бинокли. Или же у них есть наблюдатель, который следит за девчонкой и передает по рации своим хозяевам о каждом ее шаге. Егор усмехнулся, оценивая свою фантазию: «по рации», – и принялся обливаться водой и умываться, фыркая и ухая. Аксинья с крыльца наблюдала за ним с довольным видом, приготовив полотенце.

Вскоре пришел и Осип, в плаще и сапогах похожий на лешего, с лукошком грибов: молоденьких подосиновиков, подберезовиков, сыроежек и белых.

– Надо было меня с собой взять, – сказал Крутов, с завистью перебирая грибы. – Где брал? Вроде ж не сезон.

– У нас тут всегда сезон, а два дня назад дожди прошли, грех грибам не появиться. Да и мест грибных достаточно. Ты их и сам знаешь. Белые я собирал в основном в Еремином раменье[13], за болотцем.

– А я в дубнячке за Добрушкой.

– Туда сейчас нельзя – запретная зона. Загородили колючкой, ни пройти, ни проехать. Ты уже умылся? Тогда пошли завтракать.

– Что еще за зона такая? – полюбопытствовал Егор, вытираясь. – И Лизка мне говорила – военные, мол, какая-то часть стоит.

– Лизка Качалина, что ль, дочь Ромки? Уже успел к соседям сбегать?

– Да нет, я ее у пруда встретил, не узнал, конечно.

– Она на велосипеде тут всю округу исколесила, снимает наши красоты деревенские на камеру. Вот и сходи с ней по грибы, сам убедишься, что в лесу чей-то лагерь разбит. Только сдается мне, это не военные, больно тихо стоят. Ромка Качалин клянется, что слышал какие-то крики за проволокой, даже перепугался – страшные такие крики, смертные. Но как туда пройдешь? Вернулся, конечно. Я лично ничего такого не слышал, хотя стоит зона уже года три. А как тебе Лизавета-Лизка? Вытянулась-то как девка, прямо красавица! Ты-то себе зазнобу сердешную не завел? – Осип покосился на задумчиво покусывающего травинку племянника. – А то пригласил бы ее в гости.

– Я пригласил. – Крутов вспомнил двух крепких молодых людей, предупредивших его об опасности продолжения знакомства с Елизаветой. – Демьяныч, а кто это тут у вас палатку рискнул поставить? Возле гришанковской хаты?