И возмездие со мною

– Какая приятная встреча! – с иронией сказал Крутов. – Майор Сватов собственной персоной. А вам не кажется, господа, что вы нарушаете закон экстерриториальности?

– Вылезай, – поманил его пальцем майор, сухолицый, узкогубый, длинноносый, с глубоко упрятанными и близко посаженными бесцветными глазами. Взгляд у него был жесткий, прицеливающийся, неприятный.

– Не хочу, мне и здесь хорошо.

Майор повел рукой.

– Выньте его оттуда и отведите в дом.

В то же мгновение Крутов достал ружье и навел на Сватова. Тот замер на полуобороте. Дернувшиеся к машине парни в камуфляже тоже остановились, схватившись за оружие. Пауза длилась долго, секунды две, потом Крутов хладнокровно произнес:

– Вели своим нукерам убраться со двора! Я все равно успею спустить курки, а с пяти шагов картечь из тебя сделает дуршлаг.

Лицо майора не дрогнуло, лишь в глазах мелькнули колючие злобные огоньки. Опасность он чуял натурально.

– Садитесь в машину, ждите, я сейчас.

Громилы в форме перестали есть Крутова глазами, расслабились, закинули автоматы за спину и по одному потянулись со двора.

– Шагай за ними, – шевельнул стволом ружья Крутов, вылезая из машины. – Я уже предупреждал: не лезьте ко мне, не вмешивайтесь в мою жизнь, иначе начну отстреливать твою сволочную команду. Сегодняшнее предупреждение последнее. Усек, майор?

Сватов оглядел Егора с ног до головы, проговорил ровным голосом:

– Очень ты рисковый, полковник, так и норовишь зубы подставить. Не боишься спать один?

– Не боюсь. Кстати, откуда ты знаешь, что я полковник? Я ведь тебе не представлялся. Или у тебя прямая связь с жуковской милицией?

Майор раздул побелевшие ноздри, понимая, что проговорился, развернулся и зашагал со двора, бросив через плечо:

– Уезжай отсюда. И передай своему приятелю: мы его из-под земли достанем!

Хлопнула дверца автомашины, взревел мотор, команда Сватова уехала, а Крутов в задумчивости прошелся по двору с ружьем в руке, поминая в душе Панкрата Воробьева нехорошими словами. Сомнений не было: майора выследили, когда он заходил в деревню. Останься он еще на полчаса, мог бы завязаться нешуточный бой, чреватый серьезными последствиями.

В половине десятого Крутов подъехал на своем запыленном «Рено» к Дому культуры и заглушил мотор. По пути сюда он завернул в Фошню, навестил Осипа с Аксиньей, выздоравливающих медленно, но уверенно, а также нашел в психотерапевтическом отделении больницы заместителя Панкрата – Баркова. Видимо, Воробьев уже успел дать ему глоток ерофеича, который вывел подполковника из состояния «психических сумерек»: выглядел Барков нормально, хотя реакции его все еще были заторможены. И все же надежда на его скорое выздоровление у медиков появилась.

До встречи с Панкратом у Крутова еще оставалось полчаса, поэтому он решил прогуляться по центру города, продолжавшему застраиваться пяти– и девятиэтажными зданиями. Летняя жара не располагала к прогулкам, и на улицах народу было мало. Егор съел мороженое, зашел во двор школы, неуютный и унылый по причине вечного ремонта и отсутствия школьников, отгуливающих каникулы, понаблюдал за суетой милиционеров возле рефрижератора, стоящего на площади возле здания милиции, и вернулся к ДК. У машины никто не крутился, парк тоже выглядел пустым, и Крутов направился к Дому культуры, помещения которого арендовали какие-то конторы и фирмы, в том числе – Орден чести.

К удивлению Егора, дверь в офис Ордена чести с Георгием Победоносцем, пронзающим копьем змея, была открыта. Крутов вошел, но тут же был остановлен двумя молодыми людьми в костюмах, напоминающих форму американского полицейского: голубые рубашки с короткими рукавами и погончиками, правда, без знаков отличия, темно-голубые брюки, ремни, дубинки на ремнях. На кармашках рубашек также красовались эмблемы с Георгием Победоносцем, но уже в другом оформлении – с вязью слов: «Международный Орден чести».

– Что вам угодно? – вежливо спросил один из охранников.

– Мне угодно видеть господина Федотова.

– Он занят. Вам назначена встреча?

– Нет, но меня он примет.

– Сожалею… – начал молодой человек, но в это время первая дверь слева по коридору распахнулась, оттуда выглянул Ираклий и с извиняющейся улыбкой подошел к гостю.

– Пропустите, это ко мне.

Они обменялись рукопожатием, пробуя силы и глядя в глаза друг другу.

– Я знал, что ты зайдешь сегодня, – сказал Ираклий.

– Рад, что тебя наконец выпустили, – сказал Егор. – Все в порядке?

– Как и предполагалось, нашлись защитники. Проходи, посмотришь, как мы живем.

Кабинет президента жуковского отделения Ордена чести был небольшой, но уютный, светлый, с окном чуть ли не на всю стену. В нем умещались рабочий стол президента с компьютером и факсом, стеклянный шкафчик с какими-то кубками и хрустальными вазами, книжный шкаф и несколько стульев. По стенам висело холодное оружие, но не боевое – либо копии, либо новоделы.