И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Затем Пушкин, придя на минуту в себя, видит около постели мать. «Он заснул впервые крепко, без снов, подозрений, видений и проснулся наутро здоровый. Дядька Сазонов еще спал, открыв рот, громко храпя» (П., 396). Начало и конец эпизода с Горчаковым: «Вечером, перед сном, Горчакову удалось к нему проникнуть. Дядька Сазонов куда-то исчез на ночь, и Александр лежал один в палате. .. Горчаков, довольный, тихо удалился; Сазонова еще не было, и никто его не заметил» (П., 398–399). Два следующих фрагмента, анафорически сопоставленных⁷³, составляют кульминацию сазоновской темы (хотя еще не дают разгадки):

[1] Он рано проснулся. Слуга его, Сазонов, сидел рядом на своей кровати и, не видя, что он проснулся, тихонько чистил свою одежду. Одежда его была в грязи, соре, он пристально, неподвижным взглядом приглядывался к ней, снимая длинными пальцами соринки, пушинки. Потом, все так же не замечая, что Александр проснулся, он ощупал свои рукава и, покончив с этим, стал смотреть на свои руки, пристально, водя по ладони пальцем, как бы желая стереть следы ночного путешествия. Александр прикрыл глаза. Сазонов вдруг на него поглядел и бесшумно улегся. Через минуту он спал (П., 400).

Здесь, по-видимому, содержится «подсказка» к криминальной разгадке: если читатель и не обратится к Лафатеру, он может вспомнить его пересказ в В-М. Среди «Отрывков из записей доктора Аделунга» находим такой: «il. Опыт характера А. С. Г. Начать с простых движений, постепенно переходя к высшему (по Лафатеру). Шевеление пальцами, признак неуверенности. Снимает с рукава механически как бы пылинки. … Плавность речи с несоответствующим выражением лица. Неопределительная сосредоточенность взгляда. Заключение, по Лафатеру: преступность!.. Ср. снимание пылинок с движениями леди Макбет, как бы моющей руку⁷⁴. Все же Лафатер должен в этом случае ошибиться» (В-М., 221).

[2] Он проснулся счастливый и засмеялся от радости. … Доктор Пешель, опрысканный духами, уехавший в город с розою в петлице приносить жертвы Бахусу и Венере; дядька Сазонов, искавший со вчерашнего вечера куда-то завалившийся четвертак, – все были забавны. Дядька Сазонов был растерян. – Четвертак, – бормотал он, – даром все дело пропало. Ночные страхи более не существовали; Горчаков, сожжение преступной поэмы, вся эта ночь, в самом ужасном роде новых баллад, заставили его улыбнуться (П., 401)⁷⁵. Друзья давно ушли, завтра предстояло ему идти в классы – доктор Пешель сказал, что девичья кожа оказала свое действие и он исцелен (П., 409)⁷⁶.

Далее Сазонов на семь главок почти исчезает: «Дядька Константин Сазонов по-прежнему исчезал по ночам, и никто этого не замечал» (П., 414)⁷⁷. «Дядька Сазонов приготовил ему постель и удалился» (П., 423).

Наконец наступает разгадка и развязка, занимающие всю главку 11: