И все они – создания природы

– Я тут Герману одно лекарство даю. Вонючее – поискать, но для собак, говорят, полезное.

– Ах, так?

– Ну… – Его пальцы смущенно пощипывали одеяло. – Билл Ноукс мне посоветовал. Один мой друг… Мы с ним вместе в забое работали. Так он на той неделе навестить меня приезжал. Он левреток держит, Билл то есть. И про собак много чего знает Ну и прислал мне для Германа эту микстуру.

Миссис Канделл достала из шкафчика обыкновенную бутылку и неловко подала ее мне. Я вытащил пробку и в ноздри мне ударил такой смрад, что память моя сразу прочистилась. Асафетида! Ну, конечно! Излюбленный ингредиент довоенных шарлатанских снадобий, да и теперь попадается на полках в аптеках и в чуланах тех, кто предпочитает лечить своих животных по собственному усмотрению.

Сам я в жизни ее не прописывал, но считалось, что она помогает лошадям от колик и собакам при расстройстве пищеварения. По моему твердому мнению, популярность асафетиды покоилась исключительно на убеждении, что столь вонючее средство не может не обладать магическими свойствами. И уж во всяком случае Герману она никак помочь не могла. Заткнув бутылку, я сказал:

– Так вы ее ему даете?

Рон кивнул.

– Три раза в день. Он, правда, нос воротит, но Билл Ноукс очень в эту микстуру верит. Сотни собак с ее помощью вылечил.

Проваленные глаза глядели на меня с немой мольбой.

– Ну, и прекрасно, Рон, – сказал я. – Продолжайте. Будем надеяться, что она поможет.

Я знал, что вреда от асафетиды не будет, а раз мое собственное лечение результатов не дало, никакого права становиться в позу оскорбленного достоинства у меня не было. А главное, эти двое милых людей воспряли духом, и я не собирался отнимать у них даже такое утешение.

Миссис Канделл облегченно улыбнулась, из глаз Рона исчезло нервное напряжение.

– Будто камень с плеч, – сказал он. – Я рад, мистер Хэрриот, что вы не обиделись. И ведь я сам малыша пою. Все-таки занятие.

Примерно через неделю после этого разговора я проезжал через Гилторп и завернул к Канделлам.

– Как вы нынче, Рон?

– Лучше не бывает, мистер Хэрриот. – Он всегда отвечал так, но на этот раз его лицо вспыхнуло оживлением. Он протянул руку, подхватил Германа и положил на одеяло. – Вы только поглядите!

Рон зажал заднюю лапку в пальцах, и нога очень слабо, но дернулась! Торопясь схватить другую лапку, я чуть было не повалился ничком на кровать. Да, несомненно!

– Господи, Рон! – ахнул я. – Рефлексы восстанавливаются!

Он засмеялся своим тихим хрипловатым смехом.

– Значит, микстурка Билла Ноукса подействовала, а?

Во мне забушевало возмущение, порожденное профессиональным стыдом и раненым самолюбием. Но длилось это секунду.

– Да, Рон. – сказал я. – Подействовала. Несомненно.

– Значит, Герман выздоровеет? Совсем? – Он не отрывал взгляда от моего лица.

– Пока еще рано делать окончательные выводы. Но похоже на то.

Прошло еще несколько недель, прежде чем песик обрел полную свободу движений, и, разумеется, был это типичнейший случай спонтанного выздоровления, в котором, асафетида не сыграла ни малейшей роли, как, впрочем, и все мои усилия. Даже теперь, тридцать лет спустя, когда я лечу эти загадочные параличи стероидами, антибиотиками широкого спектра, а иногда коллоидным раствором кальция, то постоянно задаю себе вопрос а сколько их полностью прошло бы и без моего вмешательства? Очень и очень порядочный процент, как мне кажется.

Хоть и грустно, но, располагая самыми современными средствами, мы все же терпим неудачи, а потому каждое выздоровление я встречаю с большим облегчением.

Но чувство, которое охватило меня при виде весело прыгающего Германа, просто не поддается описанию. И последний визит в серый домик ярко запечатлелся в моей памяти. По случайному совпадению приехал я туда в девятом часу вечера, как и в первый раз. Когда миссис Канделл открыла мне дверь, песик радостно кинулся поздороваться со мной и сразу вернулся на свой пост.

– Великолепно! – сказал я. – Таким галопом не всякая скаковая лошадь похвастает.

Рон опустил руку и потрепал глянцевитые уши.

– Что хорошо, то хорошо. Но, черт, и намучились же мы!

– Ну, мне пора! Я нагнулся, чтобы погладить Германа на прощание. Просто на обратном пути домой хотел еще раз удостовериться, что все в порядке. Больше мне его смотреть нет надобности.

– Э-эй! – перебил Рон. – Не торопитесь так. Время-то выпить со мной бутылочку пивка у вас найдется!

Я сел возле кровати, миссис Канделл дала нам стаканы и придвинула свой стул ближе к мужу. Все было совершенно так, как в первый вечер. Я налил себе пива и поглядел на них. Их лица излучали дружескую приветливость, и мне оставалось только удивляться, ведь моя роль в исцелении Германа была самой жалкой. Они не могли не видеть, что я только беспомощно толок воду в ступе, и наверняка были убеждены, что все было бы потеряно, если бы вовремя не подоспел старый приятель Рона и в мгновение ока не навел бы полный порядок.