И всё-таки я танцую

– Посмотришь, как они выглядят и потом расскажешь мне. Если нормальные, я дальше сам с ними поговорю. – И, услышав ответную тишину, он объяснил, – я бы сам сходил на встречу, но не в городе пока.

Уважить в такой простой просьбе девушке не составляло труда. То, что хозяин не в городе, она тоже знала, поэтому и терпеливо ждала свою зарплату, которую ей задолжали за две недели. Единственное, чего она не понимала – это критериев оценивания. Впрочем, как и просил ее хозяин, она посмотрит на них, а дальше пусть сам разбирается.

Возле магазина было немноголюдно и заметить двух девушек не составило труда.

– Добрый день, меня просили встретиться с вами, – подошла к ним и заговорила Эмма.

За ее спиной раздался мужской голос:

– Говоришь, просили встретиться? – голос был глуховат и шипел на самое ухо девушке.

Она попыталась оглянуться, но крепкие руки говорящего обхватили ее, не давая возможности пошевелиться. Из-за плеча Эммы, касаясь лица девушки, вынырнула его голова. Это был мужчина лет сорока с наглым взглядом, который обычно принадлежал людям, уверенным в своей безнаказанности. Обидчик заломил руки девушки за спиной и подтолкнул ее вперед:

– Давай, пошла, расскажешь в отделении, кто тебя просил встретиться.

Рядом нарисовался еще один мужчина, с которым они на пару отпускали колкости по отношению к Эмме. Девушку посадили в машину и отвезли в отделение милиции. Там сразу приступили к допросу. И первым, что потребовалось от Эммы – назвать имя босса.

Девушка была чрезвычайно растеряна, – сначала ее, как преступницу, вели с заломленными за спину руками перед всем народом, теперь в отделении пытают, не давая даже позвонить матери. Хотя, звонить матери она, как раз-таки, и боялась. Эмма поняла, что попала в передрягу, из которой очень непросто будет выбраться. Девушка рыдала на весь кабинет, не веря, что это она сидит на стуле перед грозными сотрудниками министерства внутренних дел. Впрочем, один из сотрудников как-то быстро подобрел и, подавая Эмме стакан воды, сказал:

– Слезы тебе не помогут. Расскажи все, как есть и мы тебя сразу отпустим.

Девушка взяла трясущимися руками стакан с водой, отпила добрых полстакана и, доверчиво глядя на доброго милиционера, глотая слезы, призналась:

– Я не знаю, как его зовут. Он назывался Васей. Потом сказал, что, на самом деле, он не Вася.

– Ну… что ты с нас дураков делаешь? – с грустной полуулыбкой сказал «добрый».

– Я правда не знаю! – возопила Эмма. – Про себя мы его называли просто хозяином.

– Кто это «мы»? – ухватился за информацию злой милиционер.

– Ну, мы – диспетчеры, – стараясь не встречаться взглядом со «злым», ответила Эмма доброму милиционеру.

– Много вас – диспетчеров?

– Всего четыре, – простодушно ответила Эмма.

– Расскажи все, что знаешь про босса, – обратился к ней «добрый».

Как оказалось, Эмма знала совсем немного, а, если честно, совсем ничего. Она не знала ни его имени, ни места жительства, она не имела ни малейшего представления, где находится помещение, куда она передавала заказы. Она даже не знала имени девушки, с которой ежедневно общалась по телефону.

– Да, нехорошо получается, – с сожалением вздохнул «злой», и превратился в доброго, понимающего милиционера. – Понимаешь, мы тебе здесь не враги. Ни ты, ни другие диспетчеры нас не интересуют. Нам босс твой нужен. Когда ты последний раз видела его?

– Недели две назад, – не думая, ответила девушка. Она точно помнила день последней выплаты зарплаты, потому что последующих выплат больше не поступало.

– Как-то нехорошо он с вами поступил, не находишь? – заметил один из милиционеров, которых Эмма больше не классифицировала на доброго и злого, потому что они оба стали добрыми. – У вас у всех семьи, кушать что-то надо, а он тупо кинул вас.

– Нет, – искренне возразила Эмма, – он просто не в городе.

– Конечно, не в городе, – заржали они. – А знаешь, почему он не в городе? Потому что от нас ныкается, не хочет сотрудничать по нашим правилам.

У Эммы все смешалось в голове. Выходит, они знают его и даже сотрудничали раньше? И тут они показали ей несколько фотографий хозяина, на которых он был изображен в помещении, похожем на сауну. На фотографии были еще другие люди, но их лица были зарисованы фломастером.

– Смотри, он? – с какой-то торжествующей улыбкой спросил милиционер.

Эмма сделала вид, что присматривается к лицу на фотографии, соображая, что ответить.

– Ладно, не корчи из себя «надежного друга», – сердито сказал «бывший злой», снова превращаясь в «злого настоящего». – Значит, расклад такой: ты вспоминаешь все о своем боссе, даже то, что тебе кажется неважным. А мы тебя выпускаем. Не захочешь сотрудничать, пойдешь в клетку. Мы имеем право трое суток тебя здесь держать, до выяснения личности. Или кто-то может твой паспорт привезти? С кем ты, кстати, живешь?

– С мамой живу, – слезы снова покатились из глаз девушки. – Но мама уехала, будет через несколько дней.

– Вот и хорошо, значит будешь три дня куковать здесь. Пойду позову начальника отделения и будем тебя оформлять.