И всё-таки она вертится!

Опасностей мир от него застеклен.

И шепчутся с вьюгами крыши:

«ОТКУДА ЖЕ ОН?»

Может, знает тот клен,

Который поднялся их выше?

Но снова приходит весна за зимой,

Цветы расставляя по клумбам.

Застыл он в окошке загадкой немой,

Страной, не открытой Колумбом.

Пусть даже сорняк он болотной реки!

Эй, птицы, вы лишь намекните!

И птицы щебечут —

намеки тонки…

Но где там понять нам их нити!

Как ты ни прекрасен —

ты только лишь куст,

Когда изнутри ты безроден!

Твой путь одинокий печален и пуст…

Как трудно на свете без Родин!

Посерединке

О том, как лучик солнца скачет

По скользкой радуге-дуге,

Наперебой крича, СУДАЧАТ

Горячим полднем в СУДАКЕ.

О том, как звездочки бликуют

В сиянье северном не те,

Тишком вполголоса ВОРКУЮТ

Полярной ночью в ВОРКУТЕ.

Такие вот у нас размахи!

Такая вот у нас страна!

Пошила, будто бы рубахи,

Нам всем характеры она.

В характере смешались южном

Напор страстей и пряность трав!

А в северном —

холодном, вьюжном —

Спокойный взгляд и тихий нрав.

А я живу посередине —

Между южан и северян, —

Где осень тянется к рябине

И клен в тумане чуть багрян.

Считаю это за удачу…

Не удивляйся, милый друг,

Что я,

то громко засудачу

То тихо заворкую вдруг!

Рыба-луна

Небо было прежде Морем…

Море было прежде Небом…

Только звезды знают это,

Только звезды и Луна.

Хоть на что с тобой поспорим —

В мире том, весьма нелепом,

Вдвое больше было света,

Вдвое меньше было дна.

Только звезды тем началам

Есть немые очевидцы.

Лишь они да эта рыба —

В полнолунье что видна

В темной глади за причалом,

Среди звездной чечевицы…

Тайну лунного изгиба

В глубине таит она.

В созвездии окна

Всю ночь в окошко светится

Мне звездочка одна…

На улице не встретится

Средь прочих звезд она.

Когда,

дыханье затая,

К ним взгляд я подниму,

Я знаю:

где-то там моя!

Какая?

Не пойму!

Но только лишь подушка

К щеке моей прильнет —

Мне в форточку подружка

Секретно подмигнет.

В квадрате узком форточки,

В созвездии окна,

Из звездной выпав горсточки,

Мне одному видна.

Шел на цыпочках автобус

Это что за фокус-покус?

По асфальту —

шарк да шарк —

Шел на цыпочках автобус

На ночевку в автопарк.

Шарк-да шарк…

Ему бы посох!

По пустынной мостовой

Шел на задних он колесах,

День закончив трудовой.

Из последних сил держался…

Как бы не упасть в кювет?

В лужах темных отражался

Необычный силуэт.

Странной более картины

Не видали я и ты.

Спали окна и витрины.

Спали люди и коты.

Спали своды крыш окрестных.

Во дворах темным-темно.

И водитель,

если честно,

За рулем уснул давно.

Лишь автобус —

настоящий! —

Шел на цыпочках в ночи.

Не будить чтоб город спящий,

Фары в небо он включил.

И мигали с неба звезды

Этим фарам двум в ответ.

* * *

А наутро вдаль увез ты

Наш с тобой ночной секрет…

Люди и машины

По ночам страницы перелистывания —

Люди тех касаются страниц.

По ночам машины пересвистываются,

Научившись этому у птиц.

В параллельной их цивилизации,

В час, когда все улицы тихи,

Шлют друг другу их сигнализации

Только им понятные стихи.

Утром вновь одеты и обуты мы…

Табуном покорных олених

Мчат машины важных нас,

как будто бы

Мы всерьез хозяева у них.

Поезд-сон

Вот поезд на много персон…

Но я в нем один пассажир.

Куда повезешь меня, Сон?

Хотя бы чуть-чуть подскажи.

Ты тягой фырчишь паровой,

Готовый сорваться

«ДУ-ДУ!»

Вагонам твоим не впервой

Таблички менять на ходу.

Маршрут свой не выдашь ты мне…

Да знаешь его ли ты сам?

Один я в вагонном окне —

Готовый отбыть к чудесам.

А я еще тот обалдуй!

За что же такой мне почет?

Ну ладно —

давай наколдуй

Мне мир,

что сквозь время течет!

Где рельсы блестят впереди,

А сзади — вскипают волной…

Пугай!

Удивляй!

Береди!

И может,

случится со мной,

Что там — на лету, на плаву —

Попутчиком станет мне тот,

Который потом наяву

Однажды вдруг мимо пройдет.

В усмешках —

моей и его —

Мы оба узнаем о том,

Что виделись мы до того —

Мы в поезде были одном…

Электричка

Электричка

толпой

загружается.

На две части

толпа

разделяется:

Тех, кто смотрит,

как все

приближается,

Тех, кто смотрит,

как все

удаляется.

В том и этом смотренье участие

Принимаю,

хоть так и не принято.

Разрываюсь меж ними на части я,

Чтоб застигнуть —

а что посредине-то?

Лишь мельканье

в глазах

отражается…

А никто вон и не удивляется:

Где вдруг спрячется то

«ПРИБЛИЖАЕТСЯ»

И откуда взялось

«УДАЛЯЕТСЯ»?

Между Прошлым и Будущим

где оно —

Наше что ни на есть Настоящее?

Там, в окне, из чего оно сделано?

Не понять —

лишь мельканье скользящее.

Вот и смотрим,

и смотрим

упрямо

Кто назад,

кто — вперед,

но — не прямо…

Осенняя ярмарка

Миллион монеток

Сыплет Осень с веток:

«Дай-ка напоследок

Золотом блесну!

Накуплю для деток

Пряников-конфеток!»

Жаль на эти деньги

Не купить весну…

Лужное небо

Лужи —

это вообще-то не лужи.

Лужи —

это небо такое.

Только оно и ниже, и уже —

Можно чтоб было достать рукою.

Тучи погладить,

дерева листья,

Птиц от дождика спрятать в ладошку

Беру я палочку вместо кисти,

Закат в них мешаю не понарошку.

В луже загадочного силуэта

Чьи-то следы, проступив,

простыли.

Может, Того,

кто придумал нам это

Лужное небо

в бетонной пустыне?

Имена на асфальте

Ногами приминая

К земле их на века,

Читаю имена я:

«Осина,

клен,

ольха…»

Откуда тут взялись те,

Теперь и не узнать —

Деревья-то без листьев