И всё у них будет хорошо (СИ)

И Долохов стискивает до синяков, кусает, лижет, сцеловывает выступающую кровь. Долохов знает: Нарциссе нравится с болью, Нарциссе нравится с кровью. Нарциссе нравится чувствовать себя живой. И Долохову нравится это, нравится живая Нарцисса.

Нарцисса извивается, словно змея, кусает губы, обхватывает голову Долохова пальцами, впиваясь острыми ноготками в кожу. Сжимается вокруг него так плотно и туго. И Антонин шипит, пропуская воздух сквозь стиснутые зубы, ещё крепче сжимая её бёдра. Затем наклоняется низко-низко, из последних сил вжимается в Нарциссу, и падает, тяжело дыша ей в шею.

Нарцисса выбирается из-под отяжелевшего тела и поворачивается к Долохову спиной, позволяя ему обнять себя.

— Я не останусь, Люциус должен вернуться к утру, — отдышавшись, сообщает Нарцисса.

— Я и не держу, — Долохов одним движением поднимается с постели и отправляется в ванную.

Когда он выходит из ванной, Нарциссы уже нет в квартире, и только смятые простыни доказывают, что это не было сном. Антонин довольно усмехается и возвращается в постель. Он знает: Нарцисса ещё вернётся. Она всегда возвращается.

========== Вечность. Билл Уизли/Луна Лавгуд ==========

Руки у Луны холодные. Не прохладные, как это часто бывает, а именно холодные словно лёд. Билл сжимает её маленькие ладошки в своих, пытаясь отогреть. Луна поднимает лицо и смотрит на него своими грустными-грустными глазами. Биллу хочется прижать её к себе и сказать, что всё будет хорошо. Но слова застревают в горле, и он просто крепче стискивает её ладони.

У них одиннадцать лет разницы в возрасте — целая пропасть, между ними война, его жена и его принципы. Но где же его принципы, когда он идёт следом за ней на побережье и сжимает до боли её хрупкие пальцы, всматриваясь в её лицо. Где его принципы, когда он целует её руки, каждый пальчик снова и снова? Где его принципы…

Да какие к чёрту могут быть принципы, когда на тебя смотрят серые, почти прозрачные глаза с немой мольбой? Откуда им взяться, когда она закусывает губу, чтобы не расплакаться, когда смотрит на него? А когда она отчаянно прижимается к нему, пряча лицо у него на груди? В такие моменты не до принципов, а про войну и жену не вспоминаешь вовсе.

Но как быть, если всё, что у вас есть — война. Как быть, если единственное, что вас связывает — война?

И как ему возвращаться домой, смотреть в глаза жене и отвечать на её поцелуи? Как обещать жене, что всё будет хорошо, если сам не веришь в это? Если сам загнал себя в ловушку? Как быть с самим собой?

Но все эти вопросы тут же улетучиваются из головы, стоит Луне отпустить его руки и прижаться к нему, что-то тихо шепча. И в такие моменты, вдыхая запах её волос, Билл думает, что война может длиться вечно, если он сможет вот так стоять под дождём с Луной Лавгуд, обнимать её и целовать холодные пальцы.

========== Как все остальные. Чарли Уизли/Нимфадора Тонкс ==========

Кровь Чарли тёмная и густая тонкими струйками стекает по спине, прячась под поясом форменных брюк. Тонкс нестерпимо хочется прильнуть к чужой коже губами, пробуя кровь на вкус, что она незамедлительно и делает. Чарли чуть вздрагивает от неожиданности, но тут же расслабляется под чужими прикосновениями и закрывает глаза, улыбаясь.

— Нашла время, — в голосе всё же насмешка.

— Больно? — Нимфадора отстраняется и с тревогой смотрит на него.

— Не первый раз с метлы падаю, — фыркает, — переживу.

Кровь на вкус чуть солоноватая и пахнет странно. Точно такая же, как кровь самой Тонкс: алая, солённая, отдающая железом. Вот только кровь Чарли чистая.

Если бы Тонкс умела говорить о том, что её беспокоит, она бы смогла рассказать Чарли всё. Она бы рассказала, что её пугает будущее. Рассказала бы, что не считает себя равной ему. Рассказала бы, как тяжело быть потомком древнего угасающего рода, который не желает тебя принимать. Как тяжело отличаться ото всех. И всему виной собственная кровь, ядом растекающаяся по венам, отравляющая разум и чувства. Но Тонкс не умеет говорить на подобные темы, потому и спрашивает, прижавшись к широкой спине:

— А ты никогда не боялся стать… — но смелости не хватает, и девушка обрывает себя.

— Стать кем? — Чарли разворачивается к ней и обнимает, чуть морщась из-за ссадин на спине.

— Как другие?

— Другие?

— Чистокровные.

Чарли на мгновение замирает, словно пытаясь найти подходящие слова. Боялся ли он стать одержимым идеями чистоты крови, бороться за эти идеалы и ничего за ними не видеть?

— А ты никогда не боялась стать такой, как все остальные? — Чарли улыбается и целует её. Он не ждёт ответа, уверенный, что знает его.

Нимфадора отвечает на поцелуй и думает о том, как много отдала бы, чтобы стать обычной.

========== Хочешь? Блейз Забини/Плакса Миртл ==========