И всюду страсти роковые

Далее пошли приключенческие игры Нура с временным управляющим Захаровым – по принципу кто кого подставит (нагреет, подведет под монастырь). Нур задействовал весь набор средств, отработанных на предыдущих объектах. Главная задача – сорвать работу Захарова по проведению собрания кредиторов и подготовке к суду. Но при этом не дать ему доказательств для суда, куда он вправе обратиться с требованием отстранить от должности руководителя завода Колесова. Напористость Нура плавно переходила в наглость и затем, на предельной границе – в уступки.

В Захарове чувствовалась суровая заводская закалка, склонность к грубому натиску изредка прорывалась, но чаще он старался поддерживать жизнерадостный тон товарищеской беседы специалистов.

Нур на встречах с Захаровым вел себя как главный, не советуясь с Колесовым хотя бы для виду, для приличия.

Захаров язвительно отмечал это:

— Непонятна роль управляющего.

— У Нура большой опыт в этих делах, он юрист, — смягчал обстановку Колесов.

Сам же он по двум причинам занял позицию полного подчинения. Во-первых, издавна усвоенное правило: «Для того, чтобы уметь управлять, надо сначала научиться подчиняться» (Суворов или Кутузов?) Во-вторых, вспоминалась история с упомянутым выше старшим товарищем, который пытался спорить с молодыми передовиками, был обвинен в отсталости, безграмотности и удален из фирмы.

«Я, как человек в возрасте, тем более не могу иметь передовых взглядов и понимания современности».

Чтобы избежать конфликтов, он перестал общаться с Балуевым, только через Нура. Свое несогласие выразил только в одном эпизоде. Во время встречи с Захаровым секретарь сообщила – в приемной находится мэр. Он приехал без предупреждения, наверно, Тагиев просигнализировал о приезде Захарова.

Бюрократические правила известны – Колесов «с радостью» принял мэра, познакомил с временным управляющим, кратко обрисовал ситуацию:

— Совместно работаем, думаем, как вытащить завод из тупика.

Естественно, Захаров обещал подъехать к мэру, поговорить.

Когда остались только свои, Нур стал сурово выговаривать Колесову за то, что принял мэра. Колесов посчитал это настолько глупым, что он больше удивился, чем возмутился:

— Претензию не принимаю, лишние конфликты нам не нужны, у мэра прямой доступ к губернатору, а Захаров с ним связался бы и без нас.

Нур подготовил ряд приказов по приемке и отправке документации. Один из них весьма любопытен. Оказывается, при банкротстве кое-кто очень ловко использует закон – засылает на предприятие письмо-требование на несуществующую сумму долга, договаривается (подкупает) работников канцелярии, чтобы письмо зарегистрировали, дали входящий номер, но руководителю не показывали. Затем выжидают десять дней. По закону при отсутствии ответа долг считается признанным. Веселенькие игры! Поэтому теперь они ежедневно проверяли журнал регистрации писем.

На самом деле эти и другие их старания были напрасными – их противник никаких хитроумных ходов не предпринимал. Предприняли они сами. И в результате влезли в очередную кутерьму.

По количеству голосов кредиторов балуевцы имели явное большинство – 65 процентов по суммам долгов в бюджет, которыми голосует питерская администрация. Балуев уверял, что он с ней полностью договорился. Еще 25 процентов мог дать пенсионный фонд, но его позиция была неясной. Балуев обещал решить и этот вопрос.

За два месяца до суда Нур передал Колесову указание (приказ) Балуева – обнародовать и ввести в список кредиторов долги завода перед фирмой «Гамма» (о ней ниже). В договорах с этой фирмой были отражены работы, связанные с отбитием исков Левитина, по срокам они были отнесены к 1997-98 годам, по содержанию соответствовали фактически выполненным работам.

Еще во времена активной борьбы с Левитиным Колесов предлагал Балуеву сделать то же самое – оформить договора по выполняемым работам, но тогда Балуев справедливо говорил о той грязи, которую выльет и использует против них Левитин.

Но и сейчас мог возникнуть шум и скандал, в частности, потому, что эти долги не проведены по бухгалтерскому учету. Опыт был – директор Мелкий тоже не провел через бухгалтерию фиктивные долги Левитину, что не мешало суду принимать их всерьез.

Кроме того, долги были зафиксированы в долларовом эквиваленте (100 тысяч долларов) еще до девальвации рубля в августе 1998 года, поэтому в рублях долг вырос в пять раз и увеличил общую сумму долга в полтора раза.

В первом варианте договора с «Гаммой» были привязаны к датам их выполнения, поэтому первый договор шел за подписью Бондарева, бывшего на ту дату управляющим заводом. Остальные два подписал Колесов.

Приехавший из Москвы Бондарев при встрече с Колесовым раздраженно сказал:

— Валентин Иванович, я же просил не подписывать никаких обязательств по активам завода.

— Миша, нет вопроса. Примите решение, скажите мне, и я снимаю свою подпись на договорах.

Бондарев задумался.

— Я завтра скажу.

На следующий день позвонил, коротко сказал:

— Подписывайте.