И Всюду Тьма (СИ)

— Все в порядке, — ответила Ана, немного отступив от Кеннета.

Он все еще не чувствовал, где ее личное пространство, а где нет, поэтому часто подходил слишком близко. И Ана отходила сама, это было ее маленькое мстительное «Не нужны и вы мне, граф!».

Пока они шли к воротам, Ана заметила, что карета и Джеймс рядом их уже ждали. Радость растекалась по телу, руки подрагивали от предвкушения — наконец-то хоть глоток свободы, ее первая вылазка в город. И все же она задавалась вопросами: что Кеннет собирается показать, куда они поедут?

Лакей вежливо поклонился и поприветствовал сначала графа, затем Ану. Потом он подал ей руку, помогая забраться, она благодарно улыбнулась. Кеннет сел поначалу рядом, немного потеснив ее к окну, но, поколебавшись, пересел напротив. Ана не переставала с неудовольствием удивляться, как старательно он пытается не приближаться слишком близко.

— Граф, вы правда считаете себя настолько малопривлекательным, что небольшой вашей отстраненности достаточно для исчезновения романтических чувств юной особы? — не удержавшись, съязвила Ана, когда карета тронулась.

— Они все еще не прошли? — в ответ спросил Кеннет, будто речь шла о незначительных царапинах.

Ана хмыкнула и, отвернувшись к окну, сказала:

— Да их может и не было. Вы сами себе придумали.

— Хорошо, это радует.

У Аны внутри все сжалось. Нет, все же, Кеннет совершенно безжалостно обходился с ее чувствами! Она пожалела, что начала этот разговор, могла бы догадаться, что заденет в итоге только ее, как и всегда.

— И все-таки, куда мы едем? — уткнувшись в пролетающие мимо городские пейзажи, поинтересовалась Ана.

— Узнаешь на месте. Не хочу портить сюрприз.

Глава 28. И дверь захлопнулась

Карета остановилась напротив свечной лавки. Вывеска покосилась, а название было не разобрать из-за выгоревшей и кусками отслаивающейся краски. Дома вокруг с каждым дуновением ветра молили о пощаде. Ана вопросительно посмотрела на Кеннета, ожидая объяснения, зачем они приехали в дансветские трущобы. Он же лишь бодро выскочил из кареты.

Они шмыгнули в лавку — она оказалась сквозной — и попали во внутренний двор. Каменные серо-коричневые стены обступили со всех сторон, словно хотели поймать случайного путника, запереть его и наблюдать, как он угасает в этом безжизненном колодце. Ана посмотрела вверх: хотя бы небо еще виднелось, но оно нависало тяжелой тучей, как закрывающаяся крышка гроба. На щеку упала первая капля — предвестница дождя. Недолго думая, за ней последовали следующие, тарабаня по крышам и переходя из мороси в ливень.

Кеннет поторопил Ану, и они нырнули в узкий, едва заметный переулок, а потом в еще один и еще. Она совершенно запуталась во всех поворотах и переходах, стараясь не отставать от уверенно и легко идущего впереди графа.

Наконец он остановился напротив низкой, неприметной двери, принадлежащей такому же дому. К этому моменту волосы и платье Аны потяжелели от впитавшейся воды, а ее саму пробирала ледяная дрожь. Они вошли и оказались в абсолютной темноте. Кеннет не останавливаясь создал несколько шаров из Света, размером примерно с кулак, и они разлетелись вдоль стен.

Ана сделала неуверенный шаг, под ногами застонала половица, потрескавшаяся и сжавшаяся от времени. Комната оказалась наполнена влажным запахом плесени, мхом, расползшимся по углам, и унынием.

— Зачем мы здесь? — едва слышно спросила Ана. Звук ее голоса отразился от стен, вернувшись испуганным всхлипом.

— Для урока по управлению Тьмой, зачем же еще? — Кеннет, казалось, был ни капли не потревожен мраком окружающей атмосферы, а спокойно отпирал замок на люке в углу комнаты.

— Ничего не понимаю…

— Задание простое, — как ни в чем не бывало продолжил он, — тебе нужно сдерживать свою Тьму, что бы ты не увидела сегодня.

Ане стало еще холоднее. Она догадалась, что скоро произойдет что-то пугающее и невероятное, способное пошатнуть ее способность контролировать Тьму.

Наконец люк был отперт, и они спустились по узкой и уж очень крутой лестнице во что-то вроде погреба. Преодолев еще одну дверь с тяжелым замком, на них пахнуло едкой, выжигающей глаза, ноздри и глотку смесью: уксусно-земляной, кислой и затхлой — мешаниной из человеческой грязи и смерти.

Ана закашлялась, у нее выступили слезы. Ей казалось, что запах пропитывает, проникает в каждую клетку тела и разъедает ее. Она зажала нос и рот руками и уже было рванула обратно, наверх, но Кеннет схватил ее, остановив. Всем своим существом Ана выражала немой вопрос, не желая говорить, а значит открывать рот и еще больше наполняться отвратительным зловонием.

— Терпи. Привыкнешь, — жестко сказал Кеннет, — а еще следи за эмоциями. Я напоминаю, что Тьма с удовольствием действует под их влиянием.

Ана хотела было вырваться и убежать, но сдержалась. Внутри она обратилась в ком отвращения и страха, к горлу подкатила рвота. Но ей не хотелось отступать, разве могла она проявить слабость сейчас? Она с трудом отняла руку от лица и медленно, подавляя позывы тошноты, вдохнула. И опять зашлась кашлем.