I wanna see you be brave (СИ)

Я знаю, что ждёт сейчас неофитов — прыжок на крышу с поезда, что даже не притормозит. Я встаю на ноги и подхожу к Зику. Мы спрыгиваем на соседнее здание, и потому я уже не увижу, сможет ли Дженим преодолеть это препятствие. Мы с Зиком сразу же пускаемся бегом к пожарной лестнице, что ведёт с крыши прямиком в один из входов в штаб Лихости, о котором мало кто знает. Мы нашли его около четырёх месяцев назад, во время нашей ночной вылазки в город.

Лестница под нашими ногами противно поскрипывает и шатается. Возможно, нормальный человек подумал бы, что это опасно, но ведь мы — лихачи. Опасность — наше общее второе имя.

— Макс встретит переходников на той крыше, так что нам, считай, повезло, — произносит Зик за моей спиной. Лестница заканчивается, не доходя до земли чуть меньше метра, и нам снова приходится прыгать.

— Они подумают, что мы сумасшедшие, — я поворачиваю голову на Зика и встречаю его вопросительный взгляд. — Неофиты, — тут же поясняю. — Они будут гадать, что же находится на дне ямы, и есть ли там вообще хоть что-то.

Зик хмыкает.

— Я знал, что там будет сеть.

— Ну конечно, ты знал, — смеюсь я.

Мы подходим к подвальной двери небольшого кирпичного здания, чей второй этаж снесён практически полностью и держится лишь на трёх железных балках. Зик тянет железную ручку на себя. Подвал скрыт непроглядной темнотой, и кажется, словно там и вовсе нет ничего, кроме черноты. Однако, мы с Зиком знаем, что там. И потому смело прыгаем внутрь.

Приземляться на ноги уже не больно — суставы привыкли к вечной тряске.

Я выпрямляюсь и дёргаю каждой ногой по очереди.

— Живее! — Зик хватает меня за локоть и тянет вперёд.

Мы пускаемся трусцой по каменному полу Ямы — штаба Лихости, моего нового дома. Поворот, ещё один, и вот мы в самом её центре. Здесь мы разделяемся — Зик переходит на шаг и направляется в столовую, а я бегу в противоположном направлении. Я должна успеть до того, как первый неофит совершит прыжок. Я должна увидеть всех неофитов. Я должна убедиться в том, что Дженим сумел.

Бегу по краю уступа, не замечая людей вокруг, даже тех, кто выкрикивает моё имя и машет мне, чтобы привлечь внимание. Сворачиваю в первый проём и наконец вижу толпу людей и натянутую сетку. Тобиас, или Четыре — так он предпочитает, чтобы его звали, — стоит поодаль от всех в ожидании первого прыгнувшего. Я замедляю шаг и направляюсь к нему.

— Опять? — Четыре приподнимает левую бровь — так он всегда делает, когда не одобряет глупость, придуманную мной или Зиком.

Я передёргиваю плечами.

— Ты знаешь, почему, Четыре, — я поджимаю губы. Между мной и ним вряд ли остались хоть какие-то секреты — нас даже поселили в одно большое помещение, разделённое на две комнаты каменной перегородкой. Все считают нас братом и сестрой. Мы заменяем друг другу семью. — Дженим, он …

Но я не успеваю закончить предложение, потому что кто-то со свистом падает с самого верха и приземляется на сетку. Она прогибается под телом, одетым в серую одежду Альтруизма. Человек смеётся звонким, высоким смехом. Девчонка. Одна из двух альтруистов, которых я приметила в толпе переходников. Она перекатывается к краю сетки, и Четыре помогает ей вылезти, хватая её за плечи и ставя на ноги на твёрдую почву.

— Спасибо, — произносит она немного дрожащим голосом.

Обычная. Альтруисты все похожи — волосы не темнее каштанового, бледная кожа, оттенённая серыми одеждами, худощавое нескладное телосложение из-за отсутствия изысков в еде. Я помню Тобиаса таким же. Но за два года он сильно изменился — набрал мышечную массу, немного отрастил волосы, стал мужчиной.

— Поверить не могу, — произносит голос, и я оборачиваюсь — это Лорен, она тоже была неофитом со мной, Тобиасом и Зиком. Но мы с ней не дружим, хотя я не могу сказать, почему именно. — Сухарь спрыгнул первым? Неслыханно.

— Она не просто так их оставила, Лорен, — Тобиас закатывает глаза. — Как тебя зовут? — обращается он уже к бывшей альтруистке.

— Эээ, — мнётся та.

И я снова окунаюсь в воспоминания. Мой прыжок не был первым, однако, своё имя я назвала с ходу. Придуманное ещё задолго до Церемонии выбора, оно словно было моим спрятанным далеко альтер-эго, которое так и ждало, чтобы выбраться наружу. Джессика Стилински — товарка в ярких одеждах ушла, и ей на смену пришла Джесси — лихачка, которая в первый же день покрасила свои каштановые волосы в золотистый цвет.

— Подумай как следует, второй раз выбирать не придётся, — произносит Четыре.

— Трис, — уже увереннее отвечает неофитка.

— Трис, — я непроизвольно произношу имя девушки вслух. Интересно, как её звали в Альтруизме?

— Объяви, Четыре, — говорит Лорен.

— Первой спрыгнула Трис!

Все вокруг начинают одобрительно кричать и махать руками, а я вижу, как кто-то падает в сеть. Чёрно-белый цвет одежды. Правдолюб. Четыре и Лорен помогают каждому новому спрыгнувшему неофиту спуститься на землю, а моё сердце тем временем опускается всё ниже к пяткам. Дженима всё нет.

Я отворачиваюсь. Чувствую, как почва уходит из-под ног. Нет, он обязан был оказаться тут. Возможно, он и должен был стать эрудитом, но он уж точно не трус.