I wanna see you be brave (СИ)

Я верчу пистолет в руке, не сводя взгляда со Стайлза. Он смотрит на оружие, словно это что-то одновременно устрашающее и завораживающее. Я никогда не видела его таким … возбуждённым. Неужели я действительно недооценивала своего младшего братца? Неужели он так тщательно скрывал от меня страсть к лихачеству за притворной любовью к книжкам? Но зачем?

— Мы верим, что подготовка искореняет трусость, которую мы определяем как неспособность действовать вопреки страху, — продолжает Четыре. — Таким образом, ступени инициации предназначены для разносторонней подготовки. Первая ступень в основном физическая, вторая в основном эмоциональная, третья в основном интеллектуальная.

— Но что … — естественно, это один из правдолюбов — Питер. Он делает паузу, зевая, — что общего между стрельбой из пистолета и … отвагой?

Я вижу, как Четыре с лёгкостью прокручивает пистолет в ладони, прижимает дуло ко лбу Питера и взводит курок. Я бы солгала самой себе, если бы сказала, что это не приносит мне удовольствия. Я смотрю на других неофитов — они напуганы. Похоже, они действительно внимают каждому слову Четыре. А ещё, возможно, теперь они будут думать, что он сумасшедший.

— Проснись! — рявкает Четыре, и даже у меня внутри что-то сжимается в тугой узел. — У тебя в руках заряженный пистолет, идиот. Веди себя соответственно.

Я не могу убрать с лица улыбку, когда подхожу к Четыре и кладу ладонь ему на плечо.

— Дай ему время, и он сам отстрелит себе что-нибудь своими хиленькими ручонками, Четыре, — произношу я. Юноша опускает пистолет. Питер поджимает губы в тонкую линию, и из-за этого его лицо кажется ещё более плоским. Его глаза холодные, словно секунду назад он не выглядел так, будто сейчас расплачется. — Если ты научишься защищаться, пусть и с помощью оружия, то меньше шансов, что когда ты столкнёшься с реальной опасностью, то не наложишь в штаны и не примешься звать мамочку.

Четыре стряхивает мою руку со своего плеча и поворачивается лицом к мишеням. Встаёт в привычную для новичков позу с опорой на обе ноги, чтобы не сильно отбросило при выстреле, вытягивает руки вперёд перед собой, обхватывая ствол двумя руками, и нажимает на курок несколько раз подряд. Неофиты заинтересованно вытягивают шеи, чтобы посмотреть, куда попали пули. Я знаю, что они прошли точно сквозь самый центр, одна за одной.

— Позёр, — шепчу я, подходя к Четыре. Вижу, как дёргаются его губы. Он очень скуп на эмоции, когда находится на людях. Или когда трезв. То есть, практически, всё время.

Выпрямляюсь, заношу руку с пистолетом на уровень, параллельный полу, и стреляю два раза. Обе пули проходят сквозь отверстие, уже ранее сделанное Четыре.

— Так стрелять не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока вы не привыкнете к его отдаче.

Я отхожу в сторону, позволяя ребятам подойти ближе в мишеням. Останавливаю свой взгляд на Стайлзе. Он уверенно зажимает пистолет своими тонкими пальцами и прищуривается. Нажимает на курок. Мимо. Ещё раз — и снова намного левее цели. Четыре шагает вдоль выстроившихся неофитов, задерживаясь у каждого за спиной буквально на мгновение. Когда он уходит достаточно далеко от меня, я подлетаю к Стайлзу. По правилам мне можно лишь следить за процессом обучения, не вмешиваясь, но я не могу просто стоять и смотреть на то, как брат безуспешно мучает пистолет.

Касаюсь его предплечья, слегка сжимая, а затем обхватываю его ладонь, держащую пистолет.

— Крепче тут, — шепчу я, затем опускаю обе ладони ему на плечи, — свободней тут, — слегка пинаю его ребром ступни по ноге, — и жёстче тут.

Стайлз благодарно смотрит на меня, и я подмигиваю ему.

— Эй, — кто-то хлопает меня по спине, и я оборачиваюсь — это симпатичный парень со змеиными глазами. Вчера он сидел рядом с Питером, это я хорошо запомнила. — Как насчёт помочь и всем остальным, а не только своим любимчикам?

Я приподнимаю брови. Такой наглости я уж точно не ожидала.

— Проблемы? — Четыре встаёт боком между мной и переходником. Они буравят друг друга взглядами, и я до конца не понимаю, что именно меня пугает сильнее — излишняя самоуверенность и довольно крепкое телосложение бывшего правдолюба или желваки на скулах Четыре, что появляются у него, когда парень начинает злиться.

В отличие от Питера, этот юноша не краснеет и не опускает взгляд. Он лишь крепко держит пистолет в руке, поглаживая указательным пальцем край барабана. Кажется, что юноша просто пышет самоуверенностью.

— Вероятно, нет, — произносит парень.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, выходя из-за спины Четыре.

Нужно остановить то, что бы тут не собралось начинаться.

— Джексон, — парень переводит взгляд на меня.