I was made for loving you (СИ)

Именно так и начался мой ад, который продолжается уже на протяжении четырех лет. Ну, по крайней мере, тогда я думала, что этот брак будет настоящим адом.

Я не могу сказать, что Джек меня терпеть не может, или еще что-то в этом роде, я могу с утверждением сказать, что мой муж любит меня, как бы отвратительно я себя не вела в первые месяцы нашей женитьбы. Он боготворит меня, чему я несказанно рада, потому что прожить три года с мужчиной, который и видеть меня не хотел бы было бы ужасно трудно.

Я осознала, что потихоньку влюбляюсь в моего мужа именно тогда, когда он сказал мне, что хочет ребенка. Именно тогда я и поняла, что Джек стал моим спасением в этом мире от боязни мужчин, которая преследовала меня еще с колледжа. Я полюбила его за то, что он полюбил меня.

Карла несомненно любила меня, но, когда она встретила Боба, то ее чувства ко мне, ее родной дочери, начали быстро угасать, будто меня и не существовало. Уже потом, когда несколько человек расторгли многомиллионные сделки с Бобом, я могла почувствовать ее «любовь» всем сердцем.

Я запомнила тот разговор с Джеком о нашем будущем на всю оставшуюся жизнь. И последствия я тоже очень хорошо запомнила.

Только вот, как бы мы не пытались, у нас ничего не получалось. Мы посетили множество врачей и клиник, и во всех нам говорили, что я и мой муж совершенно здоровые люди, и нам просто нужно подождать подходящего времени. Что же… ждем.

Прошло несколько месяцев после последнего посещения моего гинеколога, как я неожиданно узнала, что жду ребенка.

***Flashback***

— Анастейша, нам пора уже выходить, крошка! — Я лишь стояла в ванной комнате, и со слезами на глазах смотрела на пластиковую полосочку в моих руках.

— Я не верю…

— Во что ты не веришь? В то, что вышла замуж за такого красавца, как я?

— Джек…

— Ну, что, Ана? Мы уже опаздываем. — Джек появляется в дверях ванной и с не скрытым ожиданием смотрит на меня. Его левый глаз начинает подрагивать от нетерпения, это происходит постоянно. — Что ты там крутишь в руках, Анастейша?

— Джек… я… у нас…

— Ну что ты мямлишь? Ночью тебя слышит весь дом, сейчас же ты что-то бормочешь. — Возмущенно говорит мой муж и подходит ко мне, вырывая из рук тест-полоску. — Это то, что я думаю?

— Я беременна, Джек.

— О, Господи… Анастейша… Ты родишь мне наследника. — Мой муж с нескрываемым восторгом сжимает меня в удушающих объятиях, отчего мне на мгновение становится плохо.

— Рожу…

***

Моя беременность протекала настолько хорошо, что я даже не верила, что бывают токсикоз, отеки ног и прочее. Джек окружил меня своей заботой и постоянным вниманием. Я просто нежилась в его любви и была настолько счастлива, что даже забыла о том, что мой муж — когда-то ненавистный мне, и я женились, чтобы спасти бизнес моего отчима.

День родов стремительно приближался, и я уже была в предвкушении поскорее увидеть моего маленького мальчика.

У меня отошли воды около полуночи, и я со страхом в душе стала будить Джека. Он очень быстро взял себя в руки после сна и вскоре мы выехали в больницу, оповестив доктора Грин. Лишь ей я доверяла целиком и полностью. Но после того, что случилось, я вообще никому ни за что в жизни не буду доверять.

Мне невероятно сложно вспоминать те минуты, когда я поняла, что моего малыша не стало… Моего сына убили. Его убили своей халатностью эти врачи. Так мне сказал мой муж. Он утверждал, что смерть нашего первенца лежит лишь на плечах врачей и медсестер, которые мне помогали рожать. Джек даже хотел судиться со всеми управляющими клиники. Но я вовремя отговорила его. Мне совсем не хотелось вспоминать тот момент, когда… когда моего маленького унесли от меня, сказав, что он умер.

***

— Джек, — испуганно шепчу я и хочу подняться со специального кресла, но его сильные руки укладывают меня обратно. — Джек, почему я не слышу его? Принеси мне моего мальчика…

— Анастейша… я не… — Джек зажмуривает глаза и на секунду отворачивается от меня, но опять смотрит на меня, и я вижу в его глазах слезы. Впервые за то время, когда мы вместе… Он не плакал даже тогда, когда умер его отец — единственный родной человек в его жизни.

— Миссис Хайд, ваш сын умер еще в утробе. Мы ничем не могли ему помочь, разве что…

— Разве что, что?! — Джек кричит на доктора, я не знаю его имени, но он проводил мою операцию кесарево сечения.

— Анастейше нужно было лечь на сохранение. Тогда этого можно было бы избежать.

Это я во всем виновата. Из-за меня умер мой ребенок.

— Вы вините в том, что наш сын умер мою жену?! Вы в своем уме? — Голос Джека немного отрезвляет мой разум от мысли о том, что моего сыночка нет.

Сильные руки мужа прижимают меня к его телу и только тогда я понимаю, что слезы текут по щекам нескончаемым потоком, что мои руки размахивают по сторонам, что острые ногти впиваются в лицо, расцарапывая его до крови, но боли я не чувствую совсем.

Это я во всем виновата. Только я. Больше никто. Мой маленький мальчик. Мой первенец. Мой сын.