I Will Be The End of You (СИ)

Но он продолжал сохранять армейское спокойствие, насколько мог. Из-за его прихоти и так погибло уже два человека, а третий исчез… Точнее, потом сделали возврат. Как в магазине. Только с другой биркой.

Даже внутренние мысли не мешали выполнять рутинную работу. Сканировать местность и продвигаться на юг, обходя аномалии, при этом издавая как можно меньше шума. И двумя словами, сказанными выше, русский разрушил устоявшуюся тишину.

Вивиан больше ни о чем не спрашивала. И даже не сказала, как оказалась в ледяном плену, если, судя по тому, что видел русский, никакого льда до них не было.

О своей группе она тоже умолчала. Может, к лучшему.

Между тем, до портовых доков осталось не так много. Всего каких-то два километра. Всего сорок минут - и они уже там.

Только эти сорок минут - несколько пустынных улиц, снег, и хомяки, свист которых был слышен в отдалении. Это одновременно и подстегало, и заставляло двигаться медленно. Лишнее внимания им не нужно.

Вивиан показала жестом Дорохову, что нужно немного встать и перекурить.

Сначала Евгений хотел отказать, но потом все же решил, что надо сделать привал. Путь неблизкий и нервозный.

– У меня есть небольшой способ, – вдруг сказала Картер, когда они устроились на крыльце одного из домов. – Праудмур общался с другими группами на определенной частоте. Мы не знаем, где был тот передатчик, через который все это работало, но, может быть, нам удастся связаться с той группой, что сейчас в доках.

Дорохов сперва не мог понять, к чему она вообще. Частота? Группа? Если о порте он сам ей сказал, то почему она сразу не сказала об этом? Хотя…, наверное, она просто убедилась в том, что он, то есть, Евгений, не галлюцинация. Есть такого рода аномалии, создающие фантомов. Почему-то Дорохов не сразу подумал об этом. Черт, это бы многое объяснило. Но он фантомы не осязаемы. А Картер, черт её дери, со всей разгрузкой, весила очень прилично.

Тем временем Вивиан уже набирала частоту на переносной рации. Включилась в эфир.

Несколько минут томительного ожидания. Ничего. Вивиан висела на линии, но никто ничего не передавал.

Евгений глубоко выдохнул.

И они отправились вперед. Но не успели они пройти и сотни метров, как рация, которую Картер не отключила, заиграла странным голосом.

– Я не знаю, слышит ли это кто, но… Если вы те двое, что идут вниз по Тисовой улице, мы вас видим.

– Как… видят? – оборвался голос Вивиан. – Я дальше пятиста метров ни черта не различаю…

Дорохов схватил Картер за руку и уже вместе с ней залег за одной из машин.

– Черт, они где-то рядом, – шикнул Дорохов. – Сейчас быстро в тот проулок.

– Да с какого ты взял что… – не успела Картер что-то возразить, как Дорохов оборвал её.

– Мы нашли слишком много трупов, убитых огнестрелом! А если это они?..

– Я так-то вас слышу. Я Баки, из Беркли-1. И я сижу на маяке около порта, и прекрасно вижу вас в бинокль. – раздалось из рации.

– Да как ты нас видишь, черт возьми?! – это уже Картер не смогла устоять от порыва.

– Это что-то вроде зеркала Газелла. Только разности в источнике света нет… В общем. Пока в округе хомяков нет - быстро сюда, вашу же мать!..

До прибытия спасательного корабля 1 час 3 минуты.

Дверь захлопнулась со страшным звуком, ненадолго оглушив двух людей, упавших на пол от бессилия.

Руссо даже не обращала внимания на то, что на плече до сих пор красуется глубокая рана, а стекло шлема разбито и несколько осколков продолжают висеть и угрожать упасть в глаза.

Шварц корчился от боли. Кажется, руку вывихнул. По крайней мере, он не мог согнуть её полностью.

Оба они, как рыбы, выброшенные на берег, хватали морозный воздух, словно дышат в последний раз.

Но всё же, вскоре эти двое оправились от шока и беспрерывного бега с максимальной скоростью.

– Я жива. Просто жива. Ах, боже милостивый… – окончательно пришла в себя Даниэль. Погладила плечо с кровоточащей раной и принялась её обрабатывать.

Шварц промолчал. Он даже не знал, как на это отреагировать.

Словно здесь сафари, а не второй оплот “АРК”-а на Земле. Редрик никак не ожидал от себя такой прыти. Хотя оно и понятно. Жить захочешь - и не такое сделаешь. Но расслабляться было некогда.

За массивной дверью стоял просто невыносимый свист и топот. О свинец скребли когтями и клыками, но парочку уже не достать.

Руссо только сейчас заметила, что у Шварца что-то с рукой. И ни минутой немедля, она помогла быстро вправить сустав обратно. Понятное дело, большой риск, но иначе никак. Редрик стерпел боль и даже не обронил и слова.

Убедившись в том, что рука снова работает как надо, Шварц взял в руки пистолет. Винтовки, к сожалению, пришлось выбросить. Они весили слишком много. А бежать пришлось очень долго. И их два раза чуть вместе с потрохами не съели. Так что о своей спасенной жизни Шварц не жалел.

Только вот кто теперь знает, что им здесь уготовано…

По щекам Руссо текли слезы, но она всеми силами утирала их, пытаясь успокоиться.

Шварц даже не знал, что сказать ей.

Не сговариваясь пошли по темному коридору. Фонарик был только у Шварца, поэтому он пошел вперед.