I Will Be The End of You (СИ)

– Каждый видел эту странную хрень, на северо-востоке Драконьего Королевства, с границей Адлоньих Хребтов и Мерсии. Гладкое, как лезвие, побережье, на протяжении тысяч и тысяч километров. Как рассказывал мой отец, по поверьям, в незапамятные времена, на Мобиусе, помимо покорителей силы Хаоса, были и те, кто мог управлять энергией Сол. К ним относились Первородные Псы и северные племена Кошек. Псы были настоящими фуриями, и не каждый зверь, или уж тем более мобианец, мог вступить с ними в сражение. Они были великанами, их рост был почти под два метра. Они не были похожи на волков, а то, что сейчас именуется “псами” - лишь потомки союзов с мобианцами. Оскал и рык Первородных Псов мог заставить бежать врага с поля боя. Они постоянно воевали с Клаурикатанцами. Енотами, жившими в плодородных долинах южного Адлонья. Псы постоянно совершали набеги на поселения енотов, проходя сквозь ущелья. Первородных Псов можно по праву считать великими Нордами, давшими нам тот мир, который есть сейчас в Северной Мерсии. Между тем, в открытую войну не вступал никто. Псы были воинами, им были чужды обыденные вещи вроде фермерства, запасливости. Им было легче сесть на драккар и отправится по побережью, нападая как на Кошек, так и на всех остальных. А еноты были слишком слабы. Их армия была малочисленна, и даже если бы они вступили в схватку, они бы проиграли покорителям энергии Сол. Поэтому они откупались от псов. Клаурикатанцы могли воевать лишь с моим кланом, кланом Кулака, одним из сотен племен, проживающих на пустынной части Даун-Анды. По одной простой причине. Наше войско, в лучшие времена, состояло всего из двух-трех тысяч воинов и берсеркеров. В то время как у енотов… Ах, неважно. В то же время у Псов был один большой враг - племена Кошек. Те жили на побережье, на островах, архипелаге Сатома. Кошки обладали мощнейшим артефактом Сол, его называют “Зеон”. Его так назвали в честь первого покорителя огня. В тоже время, у Первородных Псов были так называемые Осколки Камня Душ, имя ему – Оникс. Их ошибочно называют Сол Изумрудами, из-за странной правильной формы. Оба эти артефакта давали мощнейшую силу, именно это заставляло и кошек, и псов идти на смертный бой. И однажды Псам удалось попасть на главный остров Кошек - Номиаксит, где располагался священный храм Сол. Именно там находился артефакт Зеон. Кошки проигрывали. И тогда верховный Жрец пошел на кардинальные, и невообразимые меры. С помощью энергии Сол ему удалось создать меж-пространство размером с исчезнувшую часть континента Мобиуса. Вместе с землями северных племен Кошек, Перворожденных Псов, и нескольких поселений ежей, енотов и коал. Все коты, которые есть сейчас на земле, всего лишь предки кошек из южных племен, ни разу не касавшихся энергии Сол, а Первородные Псы оставили… Э-э, ты чего не активируешь молот?!

– Блин, Наклз! Кто ж мог подумать что ты так интересно рассказываешь!..

21 Сентября.

Белое поле. Посреди черного моря. Красный свет маяка, застывший в одной точке. Волны, бьющиеся о скалы единственного острова. Словно стены замка, гряды камня и мрамора защищали белое поле от нападок стихии и воров.

Колоски чистейшей и высокой травы трепетали перед мельчайшим ветром, сумевшим пробраться через защиту, созданными во множестве лет. Непоколебимый страж маяка, готовый отдать жизнь за каждое зерно этой травы.

Пролить кровь, чтобы омыть свою неспособность защитить само миролюбие и страдание каждого сердца, заточенного в растениях. Обившиеся корни вокруг сгнивших трупов, пульсирующая вязкая жидкость, что давала пищу этому стражу.

Но в этот день единственная пища его оказалась ядом, сильнейшим, из когда-либо возникшим посреди сумрака предательств своего разума. Он медленно растекался по сосудам, словно говорил создателю спасибо, создавая новое сырье для белого поля. Мощнейший приток. Его душа стала тем, что уничтожила колоски. День за днем они погибали, поникали землей. Зерна высыхали, и трескались, листья превращались и в гниль и тлели под влажностью бурь, которых ничто не могло остановить.

Пёс Саб стоял посреди гниющего сердца. Он восстал из мертвых стражей покинутого Богом места. Его борьба с своими страхами могла подойти к концу. Но он не мог умереть сам.

Всегда была нужна рука, которая сможет в нужный момент толкнуть покрывшееся трупными язвами тело пса. Скинуть его в море. Но сейчас море было яростно, как никогда. Оно не могло дать и малейшего шанса прийти кому-нибудь на помощь этому жалкому существу.

Его единственной зацепкой стало мертвеющее поле. Как его существование.

– Так тихо…

Буря становилась сильнее. Волны были такой высоты, что могли покорить эти скалы. Истереть их в пыль. Дождь превращал истерзанную и уничтоженную душу в кучи дряхлых и сгнивших мышечных масс, что он изрезал, пытаясь вытянуть своё сердце.

Край пропасти. Бури нет.

Есть лишь город. Город, в котором он родился. Город, который превратился в пепел. Зеленая роща, отделявшая его и эти постройки.

Сотни судеб, как сотни колосков. Восстановить картину. Истоптать траву. Выжечь.