I wish you would just be real with me (СИ)

- Квартира 32-а, я пришлю подробности в смс.

Я только выбралась из машины, как он занял моё место и хлопнул дверцей, оставив меня поражённо стоять посреди улицы. А? Что?

Но кэб уже уехал, и мне не осталось ничего, кроме как войти в подъезд и отыскать загадочную 32-а.

Дверь оказалась незаперта, но я всё равно постучалась и осторожно вошла… В коридоре, сидя прямо на полу и обняв колени руками, плакала девушка. Отлично. Шерлок довёл кого-то до истерики и позвал меня в качестве скорой психологической помощи?..

- Привет, я Мери, подруга Шерлока. Всё в порядке?

«Пусть Элизабет закажет билет на скоростной поезд до Йорка и на электричку до Скарборо. Ш»

«Она говорит, что ей нечего там делать, с тётей она не общается и к ней не поедет»

«Ты едешь домой, она соберёт чемодан, доедет до вокзала, там пересядет на другое такси и едет к тебе.»

О, ну, конечно, ты всё предусмотрел, ты же гений. Я подавила желание отправить в ответ что-то вроде: «Ты едешь ко мне, снимаешь пальто, приковываешь себя наручниками к батарее и ждёшь меня. М» – и повернулась к нервно вцепившейся в кружку с уже остывшим чаем Элизабет.

- Он всё предусмотрел, не волнуйся. Я помогу тебе собрать вещи. Шерлок лучший, так что всё будет хорошо.

- Томас Дорси, двадцать шесть лет, хозяин букинистического магазина, выбросился из окна на следующий день после помолвки. Выбросился. Был выброшен… Нет ни мотивов для самоубийства, ни малейших причин его убивать, вернулся домой после праздничного ужина с друзьями, через полчаса – смерть.

Тихий, размеренный, вибрирующий, наполненный хрипловатыми интонациями голос буквально пропитывал освещённую мягким вечерним светом гостиную на Бейкер-стрит. Глаза детектива были прикрыты, ладони сложены в привычном молитвенном жесте – Шерлок словно бы разговаривал сам с собой, проговаривая, пробуя факты на вкус, вслушиваясь в них, полностью абстрагировавшись от окружающего мира. Сидящий в кресле напротив доктор Ватсон подпёр голову кулаком, устало глядя на ещё более разросшийся коллаж из фотографий, распечаток, документов, скрывавший зеркало над камином.

- Джон Олдхем, пятьдесят семь лет, политик, во вторник неожиданно уехал один в свой загородный дом и пропал. Тело обнаружили сегодня, его не похищали, его убили сразу, прямо в этом лесу, незначительные следы борьбы и три ножевые раны, словно банальное бытовое убийство…

- Это всё похоже на случайность, эти смерти… Они никак не связаны между собой.

- Но они были связаны! Элизабет Дорси оказалась дочерью Олдхема, которую он скрывал ото всех, он оплачивал её квартиру, обучение, он встречался с ней в этом загородном доме, так что это не просто случайность… О! – раздражённую скороговорку детектива неожиданно прервал поражённый выдох. – О-о-о… Джон, это блестяще! Случайность. Ты потрясающий, ты прав, о, как ты прав!

Шерлок порывисто вскочил, на секунду остановился перед украшенной материалами по делу стеной, радостно всплеснул руками и буквально подлетел к вешалке со своим пальто. Джон удивлённо заморгал, вырванный этим резким порывом из полусонного состояния.

- Что? Я прав? В чём я прав, Шерлок?!

Но детектив уже сбегал по лестнице, и доктору Ватсону ничего не оставалось, как, чертыхнувшись сквозь зубы, последовать за ним.

Я напоила Элизабет всеми видами успокоительных, что оказались дома. Она покорно выпила несколько разнокалиберных таблеток и снова застыла, съёжившись в уголке дивана. Ну, хотя бы казавшийся нескончаемым поток слёз прекратился… Я сходила на кухню, принесла две большие чашки ароматного липового чая с мятой и села рядом с девушкой, чувствуя себя несколько неловко. Она была такой… непривычной: невысокая, черноволосая, очень яркая, хоть и без грамма косметики – светлая кожа, тонкие тёмные брови, изящный носик, алые пухлые губы… Даже её одежда: чёрные джинсы, белая строгая блузка и накинутый на плечи разноцветный платок – ярко выделялась среди приглушённых тонов моей гостиной, контрастировала с чуть выцветшей клетчатой обивкой дивана…

Висевшая в квартире тишина противно звенела, пропитанная холодным искрящимся напряжением. Никогда не умела, да и не любила утешать людей. По моему личному мнению, горе гораздо легче пережить в тишине, наедине с собой, чем слушая бессмысленные и бесполезные успокаивающие слова…

- У тебя умирал кто-то из близких?

Голос девушки застал меня врасплох, слишком уж я погрузилась в собственные мысли. Напряжение словно бы резко сгустилось стаей острых разрядов, чутко вслушиваясь в каждое слово, так странно нарушающее эту тишину… Я удивлённо посмотрела на Элизабет и неожиданно наткнулась на внимательный взгляд необычных, светло-карих глаз.

- Мои родители погибли, когда мне было восемнадцать. Брат неделю назад. Биологический отец, о существовании которого я узнала совсем недавно, только что. Как такое может быть? Так же просто не бывает, разве нет? Ведь даже если умирает один близкий человек, то это компенсируется утешениями, теплом, остальные сплачиваются, в семье наступают мир и единение…