И.З. Суриков и поэты-суриковцы

Для того чтобы продемонстрировать существенное различие между Суриковым и Некрасовым, с его глубокой и цельной концепцией народной жизни, народного горя и народной силы, можно было бы предложить немало совершенно конкретных параллелей. В 1864 году в «Современнике» была напечатана поэма Некрасова «Мороз, Красный нос». В 1866 году появилось в печати стихотво рение Сурикова «Мороз». И оно рассказывает о том, как замер зает «девица», «красотка». Но у Сурикова это только полусказочный сюжет, у Некрасова — картина, полная широкого современного смысла, многообразных гражданских ассоциаций. Еще одна возмож ная параллель — «Зимой» Сурикова и «Крестьянские дети» Некрасова. Речь у нас в обоих случаях, естественно, идет не об объеме произведений, а о принципиальной емкости изображаемого. Впрочем, то обстоятельство, что именно Некрасов, а не Суриков создал поэмы о крестьянском житье, также не случайно.

Таким образом, симпатии Сурикова истинно демократичны, а поэзия в определенном смысле правдива, но отсутствие анализа своеобразной природы современного ему человека, общества, этапа истории придает демократизму его поэзии несомненную ограниченность.

Отдаленность Сурикова и большинства его ближайших соратни ков и последователей от творческого поиска и завоеваний Некрасова говорит не только о разнообразии их подходов к русской крестьянской жизни, но и — прежде всего — о бессознательной капитуляции «поэтов-самоучек» перед сложностью реальной социально исторической проблематики 60—70-х годов.

Поглощенный идеей жизненного самоутверждения подобных ему бедняков, Суриков никогда не мог подняться до революционных идей Некрасова, до его тревоги и боли за общенародную долю, за судьбу родины, с такой силой высказанных великим поэтом.

В 1875 году в журнале «Дело» была опубликована одобрительная рецензия на второй сборник стихотворений Сурикова. Анонимный автор рецензии немало рассуждает о народных поэтах, о крестьянской теме в поэзии, но ни разу даже не упоминает имени Некрасова. Говоря о поэтах из народа, он, в частности, замечает: «Только просматривая их произведения, вы убедитесь вполне в убийственной и грустной неподвижности бытовой жизни нашего народа и в узости его интересов, его кругозора, его целей. Кольцов писал в конце двадцатых годов то же, что писал Никитин в конце пятидесятых, что пишет г. Суриков в начале семидесятых годов, и уж, конечно, не мы станем обвинять этих поэтов за однообразие их мотивов, за то, что они не заставляют в своих песнях народ мучиться гражданской скорбью вместо сожаления о павшей коровенке. Ложь, какие бы соображения ни вызывали ее, всегда останется ложью». [1]

Журнал «Дело» поддерживал Сурикова-поэта, с середины 70-х годов здесь часто печатались его стихи. Сам редактор журнала Г. Е. Благосветлов писал поэту 8 мая 1877 года: «...Не забывайте «Дело», которое всего ближе стоит к Вам и искренно любит Вас». [1]

Иначе сложились взаимоотношения Сурикова с «Отечественными записками», где собралась наиболее прогрессивная и мыслящая часть, русских писателей. Несмотря на то что он предпринимал определенные шаги к сближению с «Отечественными записками», [2]его имя не появлялось на страницах журнала, редактируемого Некрасовым, до середины 70-х годов.

В начале 1873 года в «Отечественных записках» былаопубли кована статья Н. К. Михайловского о сборнике «Рассвет»; к ней мы вернемся в следующей главке. В конце 1877 года в журнале появилась рецензия на третье издание стихотворений Сурикова, о ней уже говорилось выше. А за два года до того состоялось первое и единственное выступление поэта со страниц «Отечественных записок». В декабрьском номере за 1875 год было опубликовано его сти отворение «Работники» (ранее его вырезала цензура из книжки журнала «Дело»).

«Работники» — одно из наиболее значительных произведений Сурикова по силе выраженного в нем отчаяния труженика-бедняка. В книжке журнала стихотворение было помещено отдельно от других поэтических произведений, вслед за «статистическим этюдом» В. В. Берви-Флеровского «Рабочее семейство». В этом «этюде» подробно разъяснялось трудное экономическое положение «работников» (так в то время обычно называли рабочих). Таким образом, редакция журнала усилила конкретную гражданскую направленность стихотворения Сурикова, весьма острого по своему смыслу. Впоследствии произведения поэта на страницах журнала не появлялись.

Устанавливая разнообразные факты, свидетельствующие в основном об отдаленности творчества Сурикова от некрасовской школы, школы «Современника» и «Отечественных записок», нельзя в то же время отрицать какую бы то ни было общность Некрасова и Сурикова.

Невозможно не согласиться с современным исследователем поэзии последних десятилетий прошлого века, когда он пишет о Сурикове и близких к нему «поэтах-самоучках»: «Связь их творчества с поэзией некрасовской школы явственно ощущается в глубочайшем интересе тех и других к жизни русского крестьянства, в использовании богатств русского народного языка, в показе горя народного и поэтических сторон жизни народа». [1]