И замкнется круг

Кидая взгляды на его тело, я хорошо понимала, что опьянеть в связи с разницей в весе могу быстрее, но, в отличие от гостя, умею грамотно пить. И откусила еще хлеба с маслом.

Спустя четыре часа, уже глубокой ночью, я, пошатываясь под весом тяжеленного тела пьяного мужчины и сама не особо трезвая, пыталась погрузить Калеба в транспорт. Получалось это у меня из рук вон плохо. Но после получаса мытарств я назвала автопилоту пункт назначения, и мы полетели.

Сказать, что дома нас ждал нерадостный прием, – это ничего не сказать.

Первым, что я увидела, было полное ярости лицо Ивана Ивановича и совершенно ошарашенное и расстроенное лицо Алонсо. Родригес уже отключился, и поэтому следующими, кто со мной поздоровался, были Роберто и его ребята с ехидными, словно у гиен, улыбками. Они сегодня весь день нас сторожили, хотя мы их и не видели.

– Вера, как ты могла его напоить? Я тебя об этом просил? – возмущался Ратский.

– Мы были постоянно у всех на виду! – внесла ясность я. – А потом он замерз. Я его согрела.

– Водкой, – пробухтел Алонсо.

– Баней! – возмутилась я.

Меня вел один из ребят Роберто, а сам он с еще парочкой мужчин несли Родригеса в его спальню. Моя оказалась ближе, и мы остановились возле двери.

Роберто, развернувшись и тяжело дыша, сказал мне:

– Вера, я под впечатлением, что вы смогли погрузить этого мамонта в машину, и в восхищении от того, как вы провели вечер. Но прошу на будущее: выбирайте времяпрепровождение с меньшим количеством передвижений.

Я лишь радостно улыбнулась, главы застонали, но мне уже было все равно: закрыв дверь и кое-как раздевшись, я завалилась спать.

Глава 6 Ловись, рыбка, большая и маленькая

Калеба должно было радовать одно: задание нам предстояло выполнять в жарком и даже знойном месте – Вавилоне.

До этого момента я еще ни разу не была в этом прекрасном городе, особенно не в период его окончательного упадка. Сейчас мне представилась возможность посмотреть великолепный Вавилон с его висячими садами, которые бывший царь перевез в это безжизненное и сухое место ради своей царицы, дабы доказать ей свою любовь.

Потрясающе романтичная история, и даже слегка прикоснуться к ней удивительно приятно.

В моем времени город находится недалеко от Багдада, а во времена Александра Македонского подобного арабского поселения вовсе не существовало.

Осмотревшись по сторонам, вдохнула сухой жаркий воздух и едва не закашлялась. Вода в этом месте – роскошь, и осадки выпадают только зимой, которая длится всего восемь недель. Ну а летом жара достигает и шестидесяти градусов, и песчаные смерчи несутся над высохшими полями, угрожая жизням людей и животных.

– Ну что, пойдем? – Калеб, позволив мне насмотреться на древний город, что возвышался вокруг нас, прикоснулся к моей руке.

– Очень неуютно чувствую себя. У Македонского служили незаурядные люди, вдруг кто-то сможет нас увидеть?

– Не думаю, что здесь есть еще гении, кроме полководца, такие личности редко уживаются рядом друг с другом.

– Вот и проверим, – я решительно шагнула в сторону резиденции полководца, мне не терпелось увидеть сады.

Шагая по улицам к пункту назначения, я рассматривала снующих по городу людей, одетых в причудливые балахоны.

В городе, где изобрели лунный календарь и определили длительность недели в семь дней, пользовались солнечными и водяными часами. Знакомые нам названия звезд – Сириус, Орион – тоже родом из этой колыбели древней цивилизации.

Для города это был обычный день, наполненный жарой и пылью. В солнечном мареве казалось, что рыжие стены многоэтажных домов расплываются. Стихали шумные базары, через которые проходил небывалый поток товаров – дешевых рабов, золота и драгоценностей, добытых армией на индийских границах. Легко полученная награда, легко уходящая добыча.

Пройдя напряженный путь, полный опасений и настороженности, мы с Калебом попали в висячие сады, поражающие своей небывалой красотой. Единственное место в Вавилоне, где царствовали мягкое тепло и свет солнца, где слышалось журчание ручейков, а легкие наполнял запах трав и цветов.

Именно здесь мы нашли Александра, великого полководца, еще живого, здесь он замер в последний раз, стремясь к своему бессмертию, в желании остаться в мире, который еще не весь покорился ему.

Но круг замкнулся, и из-за противостояния, имеющего место в будущем, один из творцов Южного филиала отправился сюда и отравил великого полководца. Тот должен был умирать медленно, в агонии, в течение длительного времени.

Столь великий человек привнес бы в историю и в развитие мира мало хорошего, состояние полководца отразилось бы на многих странах. Он ведь уже готов к завоеванию Египта и походу на Запад, чтобы подчинить себе Карфаген, Италию и Испанию и дойти до Геркулесовых столпов.

Но сегодня в Вавилоне мы с Калебом прервем его жизненный путь, иначе полководец прервет наш.