И замкнется круг

Всплыв в очередной раз, я увидела совсем рядом деревню и, преодолев брассом оставшееся расстояние, выбралась на поверхность, сплетенную из тростника. Дыхание заходилось, воздуха не хватало, и я, как могла, старалась отдышаться.

Прикрыв глаза, я отметила, что Калеб настиг свою жертву и сейчас пытается нейтрализовать, но ему мешает невеста. Хорошо вооружившись, девушка на пару с женихом довольно умело оборонялись.

Ну что, уравняем силы?

Стараясь передвигаться бесшумно и как можно быстрее, я поспешила к месту драки. И вовремя! Как раз когда на Калеба кинулся претендент на главенство в племени, я стала теснить его подмогу, невесту.

Не знаю уж, что такого было в этой женщине, но и она, и ее мужчина могли нас видеть. И если сейчас я смотрела на нее только с неприязнью, то в ее глазах горела откровенная ненависть.

Произнеся что-то на незнакомом мне языке, она бросилась на меня с самодельным ножом.

В отличие от Калеба, я не видела ничего зазорного в том, чтобы бить женщину, чем и воспользовалась, сумев ударить под дых. Но эта гадина, даже задыхаясь, не отцеплялась, по-прежнему предпринимая попытки достать меня ножом.

Преимущество однозначно было на моей стороне, и я бы справилась с ней, если бы не отвлеклась на вскрик Калеба, вырвавшийся у него, когда ему ценой больших усилий удалось свернуть шею жениху.

Моя противница тоже это увидела и, яростно завизжав, всадила свое оружие мне в живот, злорадно ухмыляясь прямо в лицо. Я, усмехнувшись в ответ, спокойно вытащила нож. Лицо девушки стало удивленным, на губах запузырилась кровь, а из шеи торчал нож.

Упали на тростник мы с ней почти одновременно.

– Вера! Я же просил тебя не лезть! Ну почему ты такая непослушная? Что, лучше истекать кровью? – выговаривал мне Калеб, а сам был бледным и напуганным, и у него явственно тряслись руки.

– Забирай меня домой, силой поделюсь. И не смей меня ругать! Ты сам меня обманул и бросил на берегу, – пробулькала я. – Все со мной будет в порядке.

Громко ругаясь по-испански, Калеб поднял меня на руки и забрал из спящей деревни, плавающей по озеру Титикака, которая будут здесь плавать и через столетия.

* * *

Первые несколько дней, пока выздоравливала, кроме Евы я никого не пускала к себе и полностью игнорировала голос Калеба в голове. Его выговор был справедливым, я была неосторожна и повела себя не так, как должна была, не так, как меня учили долгие годы, потеряла бдительность.

И тем не менее я чувствовала себя пострадавшей стороной не из-за ранения. Меня сильно задело то, как поступил Калеб. Нарушил наш план, нашу договоренность, обманул меня, в конце концов. Как можно доверить свою спину человеку, когда неизвестно, как он поведет себя в следующий момент?

Утром следующего дня я проснулась и увидела около постели Калеба. Выглядел он неважно: мрачный, не выспавшийся…

– И что ты здесь делаешь?

Немного помолчав, творец вздохнул:

– Какая же ты упертая.

Я сжала губы, не желая поддерживать разговор.

– Извини. Я не буду больше так поступать и решать что-то без тебя. Отчасти я тебя понимаю.

– Прости, пожалуйста, что была неосторожна, я постараюсь вести себя осмотрительнее. Но и ты помни, что наша работа опасна.

– Как тут забудешь, ведь я прыгаю во времени с тобой!

Я бросила в него подушкой.

Рассмеявшись, творец забрался ко мне на постель и, устроившись поудобнее, предложил:

– Ну что, я заслужил честь кормить тебя с ложечки и рассказывать сказки?

– Несомненно, ты реабилитирован. Можешь приступать к сказке.

– Ну, значит, слушай. Отправился как-то один молодой человек в прошлое, к инкам. Да-да, он умел перемещаться в прошлое…

Я рассмеялась и уткнулась в теплую грудь Калеба. От него пахло корицей и солнцем.

* * *

День ото дня мы с Калебом сближались все больше и больше, а мне от этого становилось все радостнее и страшнее. В корпорации мы демонстрировали свои отношения не так часто, как при вылазках на прогулки и мероприятия. Впрочем, каждое наше «свидание» оказывалось непредсказуемым и захватывающим.

Вот и в очередной раз отправляясь на выход с Калебом и всей нашей группой, я чувствовала себя крайне неуверенно.

Как себя вести? Мы больше не целовались, хотя теперь на людях Калеб прикасался ко мне намного чаще, чем раньше, и намного более решительнее. А еще я ощущала внутри его невероятный покой и удовлетворение.

В этой вылазке не было никакого сюрприза, никаких повязок, и шла я на это мероприятие с большой охотой. В отличие от охоты на крокодилов, оно было созвучно моим интересам. Ибо мы отправлялись смотреть футбол. Да и как в Бразилии не сходить на футбол?

Калеб был ценителем, как и каждый, по-моему, кто здесь родился. Мы заняли одни из лучших мест, и рука Родригеса уже по привычке обвила мою талию.

– Ну, как тебе здесь? – тихо спросил он, склонившись ко мне.

– Как и везде. Футбол – это классика, которая мало изменяется со временем. Сколько раз его пытались сделать более современным? И ничего из этого не вышло.

– Ты права. Я как-то прыгал в прошлое…

– Когда только зародился футбол. Я помню то море восторга, которое ты выплеснул на меня после возвращения.