И занавес опускается (ЛП)

Обан рванул за палкой, но на полпути отвлёкся на другого пса, энергичного белого терьера, который жаждал, чтобы за ним погонялись.

— Прогуляемся? — спросила Изабелла, кивая в сторону собак.

— Конечно.

Я взял коробку с выпечкой и пошёл рядом с Изабеллой.

На южной стороне в небо величественно поднимались несколько самых высоких зданий Манхеттена — их называли «небоскрёбы». И ещё несколько находились в процессе постройки — город расширялся.

Я посмотрел на Изабеллу.

Она была одета в плотное тёмно-синее пальто из тех, которые женщины обычно надевают на улицу, чтобы защитить спрятанные под пальто нарядные платья от грязи и дождя — привычных спутников весны.

И в отличие от других женщин, идущих нам навстречу, Изабелла оделась по погоде. Остальные же прогуливались в широкополых шляпках и шёлковых платьях, которые точно будут испорчены с учётом сегодняшней слякоти.

И Изабелла была единственной, кто вышел на прогулку в одиночестве — остальных дам сопровождали джентльмены. Я знал, что привычка Изабеллы ходить одной беспокоила Алистера, хотя девушка и уверяла его, что её охраняет Обан.

— Мы давно не виделись, Саймон. Вы могли нам позвонить. Я знаю, что Алистер несколько раз приглашал вас на праздники.

Её яркие карие глаза смотрели на меня с упрёком.

— У меня не получалось приехать в Нью-Йорк, — ответил я, прекрасно понимая, что моя ложь её не обманет.

Я намеренно избегал Алистера: половину приглашений отклонил, а вторую половину вообще проигнорировал.

Я поступил с ним несправедливо и обидел Изабеллу, и вновь почувствовал укол вины. Но я точно знал: из моих отношений с ними двумя ничего хорошего не выйдет.

Несмотря на то, что Алистер добровольно согласился помочь мне с поисками жестокого убийцы в расследовании дела в прошлом ноябре, он фактически утаил от меня важную информацию. Я никогда не сомневался в его уме и гениальности, но его поступок поставил под сомнение надёжность Алистера.

А что касается Изабеллы… Мы стали близки за те недели, что я вёл расследование.

И мне было неловко.

Не сомневаюсь, что это сближение произошло из-за чувства потери, мучающего обоих: она потеряла своего мужа Тедди, а я — свою невесту Ханну.

Я пока не был готов признать очевидное: моё решение держаться от Изабеллы подальше было связано с моими к ней чувствами.

Я больше не мог выдерживать повисшее между нами молчание, поэтому произнёс, запинаясь:

— Я был занят на работе.

Она кивнула.

— А сейчас благодаря работе вы снова здесь…

Это было начало, на которое я надеялся.

— Вообще-то, я снова хотел попросить вас о помощи.

Я бросил на неё взгляд, пытаясь распознать реакцию.

— Прошу вас…

Она покачала головой.

Мы поравнялись с Обаном, и Изабелла нагнулась за его любимой палкой. Пёс выхватил палку из её ладони и побежал рядом с нами. А мы направились в сторону озера, где группа людей на коньках пыталась кататься, несмотря на тающий этим субботним утром лёд.

— Обан, — задумчиво произнёс я. — Необычное имя. В честь виски? — рискнул я предположить.

— Нет, Саймон, не в честь виски, — рассмеялась она.

Этот звон колокольчиков я очень хорошо помнил.

— Но и виски, и мой пёс — оба родом из шотландского Обана. Это небольшой, красивый курортный городок на западном побережье, где я пробыла некоторое время после смерти Тедди.

На минуту между нами повисла неловкая пауза.

— Некрасиво с вашей стороны было поступать так с Алистером, — медленно произнесла, наконец, Изабелла. — Когда он встретил вас прошлой осенью, вы пробудили в нём то, что я…, - девушка сделала глубокий вдох, — что я не видела со смерти Тедди. И он остро ощутил это, когда последние месяцы вы начали его игнорировать.

— Чепуха, — резко возразил я. — Алистер продолжил вести занятия на юридическом факультете, да и знакомых у него много.

— Да, но ни один из его многочисленных друзей и коллег не похож на вас. Большинство из них хотят чего-то от Алистера — в частности, воспользоваться его богатством и связями. Никто не встанет на его сторону, если он ошибётся. Никто не станет возражать ему, когда он не прав. Никто, кроме вас, Саймон. И он это уважает.

— Возможно.

Я смущённо улыбнулся Изабелле и поведал о события прошлого вечера — как мы с Алистером пытались разговорить актёров и актрис театра, но нас полностью переиграл репортёр «Таймс».

— Его зовут Джек Богарти, и он способен очаровывать похлеще Алистера, — горестно вздохнул я. — Поэтому прошлой ночью я задался вопросом: как нам обойти его. И правильный ответ: с вашей помощью.

— Моей? — она казалась искренне озадаченной.

Я кивнул.

— Люди вам доверяют. Я заметил это в прошлом году, в ноябре, когда вы помогали мне опрашивать свидетелей по делу Уингейт. Возможно, это из-за того, что вы не офицер полиции. И не штатский криминолог. Обещаю, никакая опасность вам не грозит.

Но она, как и всегда, не обратила даже внимания на мои слова о её личной безопасности.

— Значит, вы хотите, чтобы я поговорила с актрисами в театре «Гаррик»?

Она спокойно и серьёзно подошла к моей просьбе.

— Да. Сегодня днём, если у вас получится.

Она повернулась ко мне лицом.