И занавес опускается (ЛП)

— У одной из них — мисс Жермен — вероятно, недавно появился новый поклонник. Её соседи рассказали нам, что за последние недели она часто проводила с ним вечера, — произнёс я. — То же самое и с мисс Биллингс. Её соседи были уверены, что она вот-вот потеряет работу именно из-за внимания нового молодого человека, а не из-за плохой игры на сцене.

— Я об этом ничего не знаю.

— Учитывая ваши «правила», мне сложно поверить, что никто об этом не знал — ни вы, ни работающие на вас люди, вроде мистера Айзмана.

— Если кто-то и знал, то мне не сообщил, — твёрдо ответил Фроман.

— Ну конечно, мистер Фроман, — кивнул я. — Только вы сами сказали: вы пристально следите за всем, что происходит в вашем театре. Понимаете, насколько мне сложно поверить, что вы были не в курсе этих событий? Или вы кого-то защищаете?

Фроман скрестил руки на груди в защитном жесте.

— Теперь вы подозреваете в произошедшем кого-то из моих сотрудников?

Я ответил уклончиво:

— Сейчас я обязан подозревать всех. Вы же, безусловно, знаете поговорку «нет дыма без огня»?

Я поднялся, Изабелла последовала моему примеру.

— Прошу меня простить, мистер Фроман, в вашем театре полным-полно этого дыма. Боюсь, с завтрашнего утра за деятельностью вашего синдиката начнут пристально наблюдать несколько офицеров.

— Это полная чушь! — фыркнул Фроман. — Смею вас уверить, что ни один из моих сотрудников в произошедшем не замешан. Последнее убийство, например, произошло в заброшенном театре, а мои работники не использую «Эриэл Гарденс» до наступления лета.

— Вот именно, — кивнул я. — Благодаря этому «Эриэл Гарденс» и стал идеальным местом преступления. В это время года там никого нет, и убийца об этом знал.

— Но никто… — начал Фроман, но замер на полуслове.

— Никто из тех, кого вы знаете, не способен на подобное? Боюсь, мистер Фроман, я не могу поверить вам на слово. С завтрашнего дня несколько детективов из участка прибудут в «Империю», чтобы изучить документацию и поговорить с сотрудниками театра.

— Только через мой труп.

— Неудачный выбор слов, мистер Фроман. Всего доброго. Выход мы найдем сами.

Мы ушли, оставив его разозлённым, раздражённым и, без всяких сомнений, недовольным, что из-за нас успел остыть ужин.

А нам оставалось решить: попал ли он незаслуженно под подозрение в результате простого стечения обстоятельств? Или он и есть убийца, которого мы искали?

Если последнее верно, то он окажется далеко не первым человеком, чьи непомерные амбиции привели к жутким последствиям.

— Не думаю, что вы с Фроманом расстались друзьями, Саймон. Это было неразумно, — рассудительно заметила Изабелла.

— Что было, то было, но я должен был понять, что он за человек. Он определённо готов на многое, чтобы защитить свой театр. Но вот пойдёт ли он на убийство ради своего детища — вопрос открытый.

— Вы правы, Саймон, но мне сложно вообразить, каким образом три второстепенные актрисы могли угрожать успеху Фромана. В конце концов, он мог решить все проблемы и более простым способом — просто уволив их. Зачем он или кто-то из его работников станет прибегать к убийству?

— Хороший вопрос, — улыбнулся я.

— С другой стороны, каждое из этих убийств уникально в плане их организации. С каждой жертвой убийца делает определённое заявление, возможно, в надежде заинтересовать прессу… А Чарльз Фроман — человек замкнутый. Сложно представить, что он будет терпеть — или того паче, совершать сам — то, что привлечёт к его спектаклям внимание неправильной публики.

— Знаете, некоторые говорят, что любая известность — это хорошо; если пресса узнает о произошедших убийствах, все издания только и будут говорить о Чарльзе Фромане и его спектаклях. Даже если основной темой статей станут убийства, разговоры о них будут прекрасной бесплатной рекламой деятельности синдиката.

— Хм.

Изабелла нахмурилась и задумалась.

— И ещё кое-что… почему вы не упомянули о ранении детектива Марвина и об иглах для инъекций, найденных на сегодняшнем месте преступления?

— Потому что завтра наши офицеры будут обыскивать его дом и офис. Я не хочу, чтобы Фроман или кто-то из его людей успели что-то спрятать.

Изабелла резко развернулась в мою сторону.

— Саймон, я не думаю, что это Чарльз Фроман.

Я посмотрел на неё с некоторым изумлением.

— Вы довольно уверенно об этом заявляете. Почему?

Женщина пожала плечами.

— Главным образом, интуиция. К тому же, я не думаю, что он станет совершать то, что может стать угрозой репутации его театра. А если убийства продолжатся…

Изабелла не стала продолжать.

После увиденного сегодня мы оба понимали, что в этих убийствах нет ни малейшего намёка на завершение. Напротив, сегодняшнее убийство только усилило мою тревожность.

Я не стал ничего говорить Изабелле, но после разговора с ней я начал больше задумываться над ролью в происходящем Льва Айзмана.

Я решил позже обсудить это с Алистером и Малвани, но чем дольше я рассматривал Айзмана в качестве возможного подозреваемого, тем сильнее меня охватывало беспокойство.

Об актрисах и театрах он знал не меньше, чем сам Фроман.

Именно ему безоговорочно доверяла любая актриса.