И заплакал палач...

Я понял: все это ей ни о чем не напоминало. Ударив ее, чтобы освободить, я только помог установиться контакту с прежней жизнью Марианны. А дни, проведенные вместе со мной, утонули в бездонных глубинах ее памяти. Удар кочергой окончательно уничтожил нашу любовь.

– Марианна, – прошептал я, – ты что, не помнишь меня?

– Нет.

– Марианна!

– Спасибо, – сухо бросил следователь, – уведите обвиняемую.

Перед тем, как выйти, она еще раз с любопытством на меня посмотрела.

– Я люблю тебя! – закричал я. – Марианна, я тебя никогда не разлюблю, я буду ждать тебя!

Но секретарь суда уже выводил ее из кабинета. Я оказался снова один на один со следователем. Он подбросил на ладони коробочку с какими-то таблетками.

Ну, что скажете?

Что я мог ответить? Он и так все понял и пошел для виду открывать окно. Версаль был весь залит солнцем. В голубом небе, как две стрелы, гонялись друг за другом ласточки.

И тогда, сам не понимая почему, я вдруг заплакал над их любовью.