И здрасте вам через окно!

– Дебора Казимировна, – раздался голос тети Сары, – я вам больше скажу! Гармония у мужчин начинается с платьев, в которые мы одеты. Они же лучше всякой машинки прошивают их глазами. Можете мине поверить. Вот ещче чего хотела сказать. Обязательно проверьте остроту иголочки перед тем, как начнете шить, а иначе она испортит ткань. Машинка не новая, все может быть. Если иголка тупая, ваш муж, Добочка, должен взять шлифовальный камешек и сделать по нему иголочкой несколько раз туда-сюда. Не отходите в этот момент далеко от него и наблюдайте, чтобы он не переточил ушко. Если оно сильно заострится и начнет резать нитку, то не огорчайтесь. Тетя Сара снова вам поможет. Пропитайте ниточку маслом и посыпьте ее наждачной пылью. Поводите ей взад и вперед, взад и вперед, и ушко снова сделается гладким. Ну, не буду вам мешать, а пойду поставлю тесто. Вечером будут пироги, милости просим.

– Пап, а это что? – спросил Яшка, вытаскивая из коляски деревянный ящичек.

– О, замечательная штуковина, сынок. Микроскоп называется. Отдай его Менделю. Я специально для него вез.

– Зиновий Аркадьевич, вы даже не представляете, что сейчас отдаете, – дрожащим голосом произнес юноша. Он с трепетом взял полированный ящик и открыл крышку.

На подковообразной подставке красовался латунный аппарат с двумя линзами и выгравированной надписью «Carl Zeiss».

– Кто бы мог подумать! Микроскоп Карла Цейса! Это же первые апохроматические линзы! Лучшая оптика конца XIX века. Дядя Зяма, хоть это уже и музейный экспонат, но вполне пригодный для работы. Все шарниры и винты абсолютно рабочие.

– Зиновий, – прошептала Дебора, – а ты не поторопился расстаться с такой замечательной вещчью? Может быть, он нам самим пригодится.

– Зачем?

– А например, нитку в тонкую иголку вставлять или занозы вытаскивать.

– Жена, поверь мне, за этим юношей большое будущее. Я хоть и не очень грамотный человек, но одно я усвоил в жизни твердо: нельзя экономить на образовании детей, даже если они не твои. Под Берлином госпиталь разбомбили, – вернулся к теме Зиновий, – так в лаборатории чего только мы не увидели. Баночки, колбочки, порошки в жестяных коробочках, а на каждом столе по микроскопу. В шкафах добра всякого, нам непонятного, напихано. Я сразу про тебя вспомнил, Мендель. Бери, учись на благо нашей Родины и считай, что это тебе компенсация от Германии.

– Пап, пап, – заволновался Яша, чувствуя, что от него уходит что-то очень нужное. – Я тоже такой хочу. Не отдавай. Он красивый.

– Сынок, не жадничай. Ты думаешь, что твой папа о тебе не помнил? Загляни под сиденье и сделай себе выбор.

Яшка пулей подлетел к мотоциклу. Откинув сидушку, он увидел несколько деревянных ящичков. В самом большом он обнаружил две пилы, несколько видов щипцов, долото и пару скоб. Все это блестело и было не очень похоже на строительный инструмент. Во втором лежали комбигубцы, флацаки, ножницы-бокорезы, шаберы, тисочки и что-то такое, что предстояло еще выяснить. Третья коробочка была меньше всех остальных. Яша осторожно нажал на кнопочку, и крышка с легкостью откинулась, раскрывая секрет содержимого. В пазах на красном бархате красовались никелированные плашки, рифели, метчики, надфеля, миниатюрные напильнички и несколько видов пинцетов. Ребенок не знал названия инструментов и не понимал, для чего их привез отец, но он чувствовал, что с этим богатством теперь их жизнь пойдет совсем по-другому.

– Ну как? Нравится?

– Не то слово! А для чего все это? – восхищенно спросил Яшка.

– Первая коробка – хирургический инструмент. Сталь отменная и ржавчине не поддающаяся. А вот эти две – самые ценные. В них ювелирный инструмент. Я их на границе в торгсиновском комиссионном магазине купил. Сынок, здесь твое будущее.

– Яшенька, – вклинилась в разговор тетя Сара, – твой папа хочет сказать, что с этой минуты у тебя нет вибора. Ты будешь хорошим врачом, а если нет, то простым ювелиром. Соглашайся, деточка, и всю жизнь будешь уважаемым человеком.

Отказываться от такого добра было бы глупо – и Яшка, не задумываясь, дал согласие на обе профессии сразу, а особенно на ту, для которой требовались маленькие тисочки и напильники.

* * *

После инструментов из коляски извлекли несколько холщовых мешков, набитых тряпками и еще чем-то, что издавало металлический звук, очень похожий на звук столовых приборов. Когда все вещи перекочевали в квартиру, Зиновий призадумался, куда пристроить мотоцикл. Сначала он его закатил под деревянную лестницу, ведущую на второй этаж, но увидел под ней кучу мусора и тут же передумал.

– Зиновий Аркадьевич, ставьте свою машину под старый платан и не сомневайтесь! Под ним все отлично сохраняется, – послышался голос Израила Гершевича, – можете мне верить.

Зиновий оглянулся и, увидев Израила, разулыбался.

– Глазам не верю! Живой! Молодой красавец в белой рубашечке и с чемоданчиком в руке стоит себе на здоровье, смотрите на него пожалуйста!