...и зелень глаз (СИ)

— Робер… — только успел он проговорить жалобно, прежде чем пол ушёл у него из-под ног.

Толпа охнула и замолчала. Микая напряглась. Она ожидала, что сейчас что-то случится. Но не произошло ничего. Никто из толпы вокруг не шевельнулся. Лишь смотрели, затаив дыхание.

Мальчик барахтался недолго и вскоре сам затих под гробовую тишину городской площади. Мужчина смотрел на это со слезами и бросил в сторону королевской четы взгляд, полный ненависти и презрения. Трудно сказать, кому из монарших особ он предназначался. Возможно, обоим.

Но Арчивальд и не моргнул.

— Вот что будет с теми, кто думает нарушить порядок в стране. Моё правление нерушимо, — объявил он громко.

И на это толпа ответила тишиной.

«Умные мятежники», — подумала Микая.

Палач взялся за правый рычаг.

***

Ивор пробирался сквозь толпу. Ему мешали, на него ругались, но он не обращал внимания.

О готовящейся казни объявили ещё день назад. У всех на глазах сооружали виселицу. Вчера прохожие старались обходить её стороной, словно каждый опасался сам на ней оказаться, а сегодня пришли, чтобы посмотреть, как повесят других.

И Витарр, и Ивор, и все из сопротивления знали, кого будут казнить. Вчера в тайных комнатах разразился спор. Почти все, кто был вхож туда, присутствовали, и маленькая комнатка для встреч была забита людьми.

— Мы должны что-то сделать! — Дейн в сердцах ударил кулаком по столу. — Если мы не будем спасать наших, то на что мы годимся?

Ивор ещё при первой встрече с ним быстро понял, что молодой Дейн слишком порывистый, часто делает, а потом думает. Пару раз его чуть не ловили за подглядыванием стражники, и только очень быстрые и крепкие ноги спасали его от темницы, только и мелькала за углом его взлохмаченная копна. Зато вынослив — привык таскать тяжёлые вёдра с водой.

Ивор редко соглашался с Дейном, но сегодня был особый случай. Однако Витарр возражал.

— Их будут хорошо охранять, — обречённо ответил он Дейну. — Они же «опасные мятежники». А сколько воинов у нас? — Дейн хотел что-то сказать, но Витарр ответил на свой вопрос сам. — Ни одного.

И это была горькая правда. Они собирались биться. Собирались воевать. Но среди них не было обученных солдат. Да, некоторые парни очень крепкие, но им ни разу не приходилось сражаться и убивать.

— Так, может, пора уже?

Все обернулись на голос.

— Ивор? — удивился Витарр.

— Сам подумай. Для чего мы вообще тут собираемся? Что планируем делать? До старости будем смотреть на наших врагов из-за угла и бояться? Мы не станем воинами, если не начнём сражаться. Нас уже не так мало, как раньше. Мы не бессильны.

— Ивор. Я собирался найти и привлечь в наши ряды учителя по фехтованию и обучать людей вдали от города.

— Да, но ты его не нашёл. И это было бы долго.

— Зато надёжней, чем бросать наших на мечи стражников, — нахмурился Витарр.

— Знаю, но мы же можем взять числом. Ради Робера. И Деша.

— Ради Деша Робер сам отправился к ним в лапы. Он явно торопился если не спасти мальчишку, то хоть воссоединиться с сыном. Ты сам видел его, Ивор. Ему уже тем вечером было не помочь.

— Но ты одобрил это.

— Я бы его не остановил.

— Ты мог не просить открыть ему дверь в кухню.

— Он бы пошёл через главные ворота!

Витарр редко повышал голос. И сейчас горячился, потому что жестокая истина разрывала изнутри и его. Он нёс ответственность за всё сопротивление. В нём состояли не только мужчины, но и беззащитные женщины, которые тоже делали своё маленькое дело, даже если это, как у Талии, была просто готовка ужина для уставших ребят. Он хотел спасти Робера и Деша, но роль лидера требовала от него безжалостного расчёта в том, что бросить двоих и сохранить остальных — это лучшее решение.

— Умрёт гораздо больше наших, если вмешаемся, — со вздохом заключил Витарр. — Не говоря уж, что мы окончательно раскроем себя.

— Так, может, спросить наших, а не решать за них, а? — вмешался, поглаживая косматую бороду, Торн — старик-извозчик с жилистыми руками. — Если что, могу одолжить телегу для пряток.

— Верно! — поддержал Дейн. — Пусть каждый решает сам, готов он рисковать ради Робера или нет.

— Ивор… — Витарр глянул на него с надеждой.

Ивор всегда во всём поддерживал его. Он был Витарру другом, почти братом. Но сегодня он хотел иного. Ивор хотел перестать прятаться.

— Я согласен рискнуть.

Витарр бессильно уронил голову на грудь. Он мог быть лидером, когда это нужно ребятам. Когда к нему прибегали за помощью и утешением, он мог взять на себя все проблемы мира. Но это нужно не всегда. Когда большинство решало иначе, Витарр не мог ничего сделать, не мог открыто осудить. Это бы только раскололо их ряды. В таких ситуациях Витарр мог лишь настоять на условиях:

— Ладно. Ивор, если наберёшь хотя бы пятнадцать человек, действуйте. Доверяю это дело тебе. Сам всё распланируй. Но если почувствуешь, что ничего не выйдет, отступайте.