И зеленый попугай

Сабиров Рустем И зеленый попугай

Рустем Сабиров

И ЗЕЛЕНЫЙ ПОПУГАЙ

(история с хорошим концом)

Дождливым апрельским днем, в недавно оттаявшем, а потому безотрадно грязном городском сквере, где-то ближе к пяти вечера человек по фамилии Саранцев ощутил тягостную бессмыслицу жизни. Он давно уже ее смутно подозревал, но все как-то разнопланово, по частям, а тут - все разом. Саранцев даже опешил от такого открытия и в некоторой задумчивости остановился у трехногой, со следами оставшихся с осени грязных подошв скамейки. Сейчас бы, как говорится, прокрутить ленту назад, чтоб все попятилось, торопливо и смешно семеня, и листья взлетели бы обратно на ветви, и поезда бы отползли от перрона задом наперед, и исписанный, исчерканный лист очистился бы строчка за строчкой, найти бы в этой сутолоке и мельтешне какие-то милые сердцу кадрики и предъявить как оправдание бог знает кому. Ведь, если откровенно, не мог Саранцев назвать себя неудачником.

Он скорее был удачлив, однако удачи были все какие-то мелкие, пустяшные, вымученные, словно выстоял он за ними какую-то тесную, потную очередь, получил, развернул, а там - не то, ни божества, как говорится, ни вдохновенья. Хотя, с другой стороны, и того, и другого было, вроде в избытке. Особенно последнего. Из всего этого выкристаллизовалась папка умеренно крамольных стихов, отмеченная снисходительно-ободряющей рецензией одного известного поэта. А из божеств в осадок выпала Тамара, бывшая работница Аэрофлота...

Его отвлекли голоса. Мимо чугунной изгороди сквера трое порозовевших от натуги мужчин со сдавленными стонами тащили огромное старинное трюмо, в котором Саранцев отразился рикошетом бледно и глупо, словно попал случайно в чужую фотографию. "Так вот и жизнь пройдет, - грустно подумал Саранцев, - блекло, пыльно и случайно. Так вот и пройдет..." От этакой фигуральной мыслишки стало почему-то легче на душе.

Энергичная процессия меж тем остановилась, один из троих вдруг махнул рукой, бросил скорбный труд и трусцой побежал в противоположном направлении, как раз в сторону Саранцева. У двоих оставшихся от дополнительной нагрузки глаза полезли из орбит. "Ты куда побег?! отчаянно захрипел один из них, похоже, владелец трюмо. - Мы ж договорились! Ты ж пятерик взял!" - "Да там нести всего-ничего, - беспечно отмахнулся тот, не оборачиваясь. - Дотащите, мужики. У меня тут деловое свидание". - "У, сволочь!" - застонал хозяин, и поредевшая процессия двинулась дальше на подгибающихся ногах. Беглец же перемахнул через ограду и тяжело плюхнулся на скамейку, прямо на следы прошлогодних подошв. Впрочем, его брюки и плащ, как успел заметить Саранцев, были вряд ли намного чище скамейки.

- Ишака нашел за пятерик, - подмигнул он Саранцеву. - Я свой пятерик, пока по всей улице корячились, три раза отработал. Все на шару хотят, верно?

Саранцев пожал плечами и отвернулся. Человек показался ему неприятным, маленьким, колченогим с непропорционально большой головой и бледным рыхлым лицом, напоминающим чайный гриб. Ну да бог с ним, ему-то что...

Вдоль ограды сквера, громко цокая каблуками, прошла высокая, красивая женщина.

Но и она никак не отреагировала на его пристальный, взыскующий взгляд. Саранцев с грустью хотел было повторить мысль, что вот так жизнь пройдет мимо...

- Валя, Валя-Валентина! - прервало его размышление хриплое пение. - Все в тебе, ну все в тебе по мне. Ты, как елка, стоишь рупь с полтиной. Нарядись - повысишься в цене!

Саранцев нахмурился и обернулся. Игривый куплет исполнял, как и следовало ожидать, его случайный сосед по скамейке.

- Что, не нравится? - радостно засмеялся он, видя, что Саранцев раздраженно обернулся. - А я вот такой человек. И всех, кто мной недоволен, посылаю в одно интересное место.

Саранцев решил не связываться и отошел прочь. Оставшийся на скамейке сказал ему что-то еще, но он уже не слышал - вдоль ограды размашистой, уверенной походкой шла Тамара, бывшая работница Аэрофлота.

"Этого не доставало, - с тоской подумал Саранцев, втянув голову в плечи. - Интересно, заметит или не заметит?"

Менее всего желалось ему встречаться с Тамарой. "Выследила, - зло подумал он, хоть он и понимал, что это полная чушь, с чего бы ей его выслеживать. - Выследила! - упрямо повторил он, и, поняв, что проскочить незамеченным не удастся, обреченно поднял голову. К его удивлению Тамара его не заметила, прошагала мимо, вошла в сквер и твердо направилась к той самой скамейке, с которой он только что ретировался.