И зеркало обманет…

Весь день прошёл в хлопотах с ребёнком и знакомстве с домом. Правду сказать, с ребёнком мне и не пришлось особо возиться, только молоко приготовила несколько раз и покормила её. Пелёнки теперь стирать не надо, есть же памперсы, которые так не уважает моя мама. Кстати, что-то она не едет и не звонит. Мама говорила, что нас с Вадькой вырастила без всяких памперсов. Но не отказываться же из-за этого от того, чего достигла наша цивилизация за тридцать пять лет. А памперсы – очень удобная вещь, главное выбрать хорошие.

Я сама позвонила маме, и она пообещала приехать к нам после обеда, папа сможет привезти её на машине, так удобнее – они заехали с утра на рынок и купили нам свежие продукты.

До приезда родителей оставалось ещё достаточно времени, и я снова решила осмотреть дом. Вот с домом на этот момент, дело обстоит гораздо серьёзнее. Я знакомлюсь с ним и его содержимым заново, и мне он очень нравится. У меня в душе стойкое убеждение, что я всё вижу впервые, хотя Стёпа и утверждает, что всё в доме, это результат нашей с ним фантазии. Весь дизайн мы разрабатывали сами. В основном – я. Не помню. В найденных фотоальбомах, я обнаружила много интересных снимков, на которых увидела многих людей, которых знала прежде. А некоторых, которые на снимках, стоят или сидят рядом со мной, я совсем не помню. Вот кто это, например, рядом со мной полулежит в шезлонге, где-то на берегу моря? Странно не то, что я не помню этого мужчину, передающего мне на снимке стакан с какой-то жидкостью, и воткнутой в него трубочкой, а то, что я вообще в таком возрасте не ездила на море. На нём в последний раз я отдыхала с мамой и тётей Зиной, когда училась ещё в институте. После как-то не приходилось ездить. Что это за выборочная амнезия у меня? Что-то помню, а что-то нет. Мало того, я даже себя не везде на снимках узнаю. Я вообще не подозревала, что могу так элегантно выглядеть.

Надо будет у Стёпы поспрашивать, кто снимался с нами на фотографиях. Он поймёт. Ему же объяснили в больнице, что у меня частичная потеря памяти. Насколько долго это продлится, нам не смогли сказать. Хорошо бы было, чтобы это не очень затянулось по времени.

Вечером позвонила мама, извинилась, что не приехала. Оказалось, что предчувствие вчера её не обмануло. Как только они вернулись домой после рынка и зашли в квартиру, позвонила в дверь соседка, принесла телеграмму из Находки, в которой соседка маминой сестры тёти Раи, сообщала о её болезни. Будто позвонить сразу не могли. У мамы от переживаний поднялось давление, она позвонила тёте по телефону, поговорила с ней, узнала, что та проходит обследование, возможно, её положат в больницу. Ей очень хочется увидеть маму, вдруг, что-то серьёзное и они больше не смогут увидеться? Сёстры договорились, что после проведённого обследования, тётя Рая позвонит маме, и тогда они решат, стоит ли маме лететь в Находку. Всё-таки, этот город находится далековато, можно сказать, на краю земли, а у мамы, у самой здоровье неважное в последнее время.

Рассказав мне всё это по телефону, мама пообещала приехать к нам завтра, ибо сегодня у неё никаких сил не осталось.

Глава 27

В пятницу папа свозил Аню последний раз к врачу, и врач, осмотрев её, закрыл больничный лист. Пришла, таки, пора, возвращаться к себе домой, выходить на работу, и просто привыкать к обычной каждодневной суете, в которой каждый из нас пребывает каждый день.

Решено было отвезти дочь домой в субботу. Ане хотелось проделать дома уборку, уничтожить нежилой запах в квартире, о котором она вспоминала с большим неудовольствием. Аню вообще не грело скорое возвращение в московскую квартиру. Вера предложила приехать за ней и перевезти обратно её вещи, но она отказалась, сказав, что это сделает папа. Мама тоже решила ехать с дочерью, чтобы помочь с уборкой. Она очень беспокоилась о её здоровье после перенесённой аварии. По правде сказать, Аня чувствовала себя уже довольно хорошо, спина почти перестала болеть, гематома сошла почти без следа, об аварии напоминал только небольшой шрам на лбу, к которому она давно привыкла, и под волосами он был почти не заметен.

В субботу с утра они собрались, и всей семьёй поехали в Москву. День был унылый и серый. Было ветрено, но, несмотря на это, у подъезда опять сидело с пяток пожилых женщин, среди них даже затесался дед в зимней шапке с опущенными ушами. Они опять стройно ответили на наше приветствие, но задерживать на этот раз поостереглись, видимо, из-за папы. Его серьёзное лицо не располагало к активным расспросам, чему Аня очень порадовалась. Папа нёс за ними сумки, в которые мама с утра накладывала дочке различную консервацию. Анину одежду и прочие вещи они занесли сами. Не так много их у Ани в Реутове скопилось за то время, пока она жила у родителей.