И жили долго и счастливо

— Ты все уже решил для себя, Чейз. Жадность Лорны и ее эгоистичность больно тебя ранили, но то, во что ты превратил себя, непростительно. Я рада, что ты наконец-то избавился от призраков прошлого.

— Конец истории?

Она бы предпочла, чтобы все было по-другому, но сказала:

— Да.

Чейз взял ее за плечи и начал трясти так, что кровь прилила к ее щекам, и она взорвалась от злости.

— Я думал, ты веришь в счастливый исход. Разве не об этом ты пишешь?

— Это всего лишь рассказы, Чейз. Помнишь? Это ведь ты мне сказал об этом. — Она попыталась вырваться из его рук, но он прижимал ее к себе так крепко, что она почувствовала, как кровь пульсирует в его жилах.

Желание впилось в ее тело иголками, так неожиданно и неостановимо, что Джо пришлось отвернуться. Его запах пьянил ее, и она с трудом боролась с желанием сделать последний шаг навстречу, прижаться к его сильному телу. Она попыталась отвернуться, стараясь понять, что это было: победа или поражение.

— Прости меня, — прошептал Чейз.

Взгляд Джо метнулся к его лицу, и она увидела его голубые глаза, затуманенные желанием, которое она чувствовала даже на расстоянии. Но еще она увидела раскаяние, горечь, надежду. И что-то более глубокое, что заставило ее сердце бешено колотиться.

Она спокойно отвела его руки, зная, что на этот раз он не будет сопротивляться. Обида исказила его черты, но она не могла собраться с мыслями, пока он прикасался к ней, а это было необходимо. Крайне необходимо.

— Я давала тебе шанс начать все сначала, потому что любила тебя, Чейз, а не потому, что ждала от тебя какой-то благодарности. Но ты не мог понять, что я дарила себя тебе, не требуя никакой награды. Ты все время ждал, что я окажусь такой же, как Лорна. Когда ждешь от людей худшего, Чейз, обязательно находишь это независимо от того, есть это на самом деле или нет. Даже потом… В тот последний день я не смогла оттолкнуть тебя. Поэтому я оставила эту записку. Последний шанс. Но я устала ждать, Чейз, устала гадать, позвонишь ли ты или вдруг появишься здесь. Ты прав, я действительно заперла себя здесь на эти полгода, но между нами существует огромная разница. Я никогда не позволю тому, что произошло между нами, повлиять на всю мою жизнь. Я была готова начать жить заново, поэтому и вышла сегодня вечером. И если я предпочла избежать наказания присутствовать на твоей выставке, я имею на это право.

— Значит, между нами все кончено.

Джо повернулась к нему спиной, закрыла глаза и прислушалась к отчаянной боли, которая пронизывала все ее существо. Она надеялась… впрочем, это было уже не важно.

Слез не было, но глаза горели, сердце замерло, когда она увидела, что Чейз направляется к входной двери. Он уходил. Господи, он уходил!

Она открыла рот, чтобы остановить его. Но из ее груди вырвался лишь слабый стон, по лицу текли горькие слезы отчаяния.

Она наблюдала за тем, как он подошел к двери, повернул ручку — все как в замедленной съемке. Последняя надежда погибла, оставив лишь боль, растекшуюся по всему ее телу, пока каждая клеточка не наполнилась страданием. Чейз замер в дверях, и ей хотелось кричать, чтобы остановить его, прежде чем эта боль разорвет ее.

— Я люблю тебя.

— Ч-что? — Слезы хлынули ручьем по ее щекам, когда слова, которых она так ждала, раздались в пустой тишине ее маленькой квартиры.

— Я люблю тебя, Джози. — Он боялся оглянуться, боялся посмотреть ей в глаза. Тишина повисла в воздухе. Страх все сильнее сжимал его горло, сдавил сердце своими костлявыми пальцами. Страх за эти слова, которые он так поздно сказал. Господи, сделай так, чтобы она поняла, что это правда.

Ее сдавленные рыдания заставили его пошевелиться. Чейз повернулся и увидел, как она стремительно рванулась в его объятия. Все его сомнения исчезли, верно было лишь то, что он обнимал ее, понимал, что они созданы друг для друга и, что бы ни уготовило для них будущее, они переживут это вместе.

— Тебе понадобилось очень много времени, чтобы сказать это, — прошептала Джо между поцелуями, которыми покрывала его лицо.

— Значит ли это, что ты выйдешь за меня?

Она отпрянула, не ослабляя объятий, лишь для того, чтобы посмотреть в его лицо.

— А как насчет моей работы? Я не собираюсь бросать писать, Чейз.

Он нежно коснулся ее руки.

— Никак не могу понять, как женщина, которая так высоко ценит простор, может жить в этой тесной клетушке с одним окном…

— С двумя, — поправила она, целуя его руки. — Есть еще одно в спальне.

Чейз боролся с искушением. Для спальни еще слишком рано.

— Я перееду в Нью-Йорк, Джо, но мне нужна квартира попросторнее. И мы будем часто ездить в Вайоминг.

Ее глаза все еще блестели от слез, но она улыбалась.

— Я люблю тебя, Чейз. Я буду счастлива с тобой где угодно. Но, мне кажется, нам лучше переехать в «Тауэр-Си» и периодически приезжать в Нью-Йорк и в Висконсин.

Чейз не смог сдержать широкую счастливую улыбку, подхватил ее на руки и понес в маленькую спальню.