И жили они долго и счастливо...

— Это называется «замкнутый круг», — сказал шаман. — Заклинание такое.

Гугук потер лоб ладонью.

— Голова разболелась, — признался он.

— Фантомные боли, — отмахнулся шаман.

— Чего?

— Ничего, — сказал шаман. — Дыши глубже. Пройдет. Давай, рассказывай дальше.

Гугук опять задумался.

— Ну и вот, — сказал он. — Я ей говорю: иди! А она мне — не пойду! Я говорю — иди, а она никак. Ну, тогда я ей ка-а-ак…

— Понятно, — кивнул шаман. — А сразу после этого был горшок и потом она тебя выгнала.

— Угу, — сказал Гугук.

Шаман почесал переносицу.

— Судя по симптомам, — сказал он, — это проклятие.

— Проклятие? — испуганно переспросил Гугук.

— Ага, — равнодушно кивнул шаман. — Ерунда. Лечится в два счета.

Гугук приободрился.

— Отведи ее к самому лучшему охотнику племени, — продолжал шаман. — И пусть она живет с ним две луны.

Гугук нахмурился.

— Это в каком смысле — «живет»?..

— В прямом, — отрезал шаман. — Чего неясно? Прописываю ей регулярную половую жизнь с лучшим охотником племени. Через два, максимум — три месяца, всю лень как рукой снимет.

Гугук сдвинул брови так сильно, что они наползли одна на другую.

— Я это… — забормотал он. — Это, самое… Я против! Не хочу я ее никакому охотнику отдавать!

Шаман пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Я пошел спать.

Гугук схватил его за плечо.

— Шаман! — сказал он. — Шаман! Придумай чего-нибудь, а? Ты же шаман! Ты же все можешь!

Шаман, который уже встал было со своего камня, вздохнул и уселся обратно.

— Вообще-то, — сказал он, почесывая бородку, — есть еще один способ.

— Без охотника?

— Нет, — сказал шаман. — Без охотника не обойтись. Я просто подумал — для таких проклятий неважно, кто будет этот охотник. Если ты, Гугук, станешь лучшим охотником племени…

Гугук просиял.

— Завтра же пойду, подстрелю косулю! — сказал он. — Прямо с утра! Или лучше две?

— Две, — убежденно сказал шаман. — Одну принесешь мне.

Он встал и, подняв с земли шкуру, отряхнул ее.

— Хорошая шкура, спасибо тебе за нее, — сказал он, перекидывая шкуру через плечо. — Ну, жду тебя завтра. Если не найдешь косулю, сгодится и коза.

Гугук закивал.

— Принесу! — сказал он. — Завтра же принесу!

Но шаман уже не слушал его. Развернувшись, он удалился к себе в пещеру. Ры сидела на ложе, закутавшись в обрывки шкур, в глазах ее блестели язычки костра, рыжие волосы в полутьме казались почти черными. Шаман бросил медвежью шкуру на землю.

— Утром тапки изобрету, — сказал он, ложась рядом с Ры. — Надоело босиком ходить.

— Чего ему было надо? — спросила Ры.

— Да так, — отмахнулся шаман. — Пустяки. Всего лишь научил, как разрушить проклятие.

Ры с восхищением вздохнула.

— Знаешь, шаман, — сказала она. — Ты все делаешь не так, как все люди.

— Это почему еще? — удивился шаман.

— Другие дали бы ему дубиной по башке, чтоб не мешал людям по ночам, — объяснила Ры. — А ты ему помогаешь. Ты всем помогаешь. И еще ты добрый. И умный. В общем, все у тебя не как у людей.

— А, — понял шаман. Немного полежал молча, а потом добавил: — Когда я был маленький, я потерялся в лесу, и меня воспитала стая диких собак. Вот поэтому я не такой, как другие.

Ры засопела и прижалась к шаману, принялась любовно копаться у него в волосах. Шаман обнял ее рукой, и так они лежали, глядя, как костер бросает отсветы на стены и потолок пещеры.

Уснули они далеко не сразу.

Иначе будет бардак

Рано утром к ваятелю Джерку пришел царский визирь.

— Здравствуй, Джерк, — сказал визирь. — Я вижу, сфинктер удался на славу.

— Это сфинкс, — буркнул Джерк, шлифуя нос статуи крупным напильником.

— Да неважно, — отмахнулся визирь. — Я к тебе по другому вопросу.

Джерк вздохнул и повернулся лицом к визирю.

— Слушаю тебя, визирь Неберуф.

Тот облизнул губы и продолжил:

— Его величество фараон-батюшка Тьфутинахт Семнадцатый желает построить статую. Ты ведь можешь построить статую?

— Изваять, — проворчал Джерк. — Могу.

— Не придирайся к словам, Джерк, — строго сказал Неберуф. — Просто скажи: «Да, господин визирь».

— Угу, — кивнул Джерк.

Он снова развернулся к своему сфинксу, прищурил один глаз и критически оглядел лицо скульптуры, потом нежно приложился к носу напильником. Несколько крупинок камня упали на стол. Визирь обошел стол с другой стороны, чтобы видеть ваятеля.

— Джерк! — сказал он. — Это важная задача. Ты наш лучший ваятель, и фараон-батюшка поручает это именно тебе. Он рассчитывает на тебя, если кто и сможет справиться с этой задачей…

— А что я получу? — оборвал его Джерк, поднимая лицо от сфинкса.

Неберуф замялся.

— Денег у нас еще не изобрели, — признался он. — Так что выплатим по старинке, десяток медных браслетов и пять молоденьких рабынь.

Ваятель фыркнул.

— Вы мне еще не выплатили рабынь за январь, — сказал он. — А в том году вы обещали мне мраморную гробницу, и где же она?

— Ты поставлен в очередь на гробницу, — смущенно пробормотал визирь. — Как только подойдет твоя очередь…

— Да я помереть успею, пока она подойдет, — сердито сказал Джерк.