И жили они долго и счастливо

В маленьком кабинете помещались стол, Василисино кресло, кресло для посетителей и небольшой сейф, за которым схоронилась вешалка. На подоконнике примостились заварник и чайник, тут же лежала открытая упаковка печенья. За деревянными окнами, выкрашенными давно потрескавшейся белой краской, шумели березы. Василиса сдвинула печенье в сторону, открыла одну створку и поглубже вдохнула запах лета.

Несмотря ни на что, в этот момент она была абсолютно счастлива.

Девушку звали Агатой, мальчика Демьяном. Об этом поведал последний. Детей пристроили в общежитие, ночью им дали как следует выспаться, а с утра Елена, не особо церемонясь и не брезгуя прибегать к волшбе для улучшения дисциплины, отмыла и накормила их. И теперь они сидели перед Василисой насупившиеся, всем своим видом изображая праведное негодование, но, во всяком случае, не пытались нападать. Демьяна удалось разговорить, но после каждой произнесенной фразы он нервно косился на сестру, видимо, опасаясь, что она снова попытается себе навредить. Но Агата не пыталась. Она застыла в кресле и не реагировала ни на какие вопросы.

– Ей все равно нельзя говорить, – буркнул Демьян на очередную попытку Василисы добиться ответа от его сестры. – Она дала обет молчания, и лучше его не нарушать.

– Добровольно дала? – нахмурилась Василиса.

Обет молчания был серьезной магической практикой, и прервать его, как правило, означало накликать большую беду. Демьян кивнул.

– Да, только я не могу рассказать зачем.

Василиса подавила вздох. Весь их разговор примерно так и складывался: Демьян преподносил ей очередную порцию невнятной информации, а потом отказывался давать пояснения.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли ее.

– Ух ты! – восторженно выдохнул мальчик, уставившись на вошедшего Конька-Горбунка.

Разумеется, это было невежливо с его стороны, но Василиса могла понять мальчика. Конек-Горбунок являл собой странное зрелище. Переселившись к ним с Буяна, он довольно быстро обнаружил, что проживать здесь в своем истинном облике весьма затруднительно. Если на Буяне удивить кого-то говорящим конем было сложно, то в центре обычного города люди легко удивлялись и просто коню. С высочайшего соизволения царицы Лебеди за не подлежащие разглашению заслуги Коньку, как и Баюну, был передан артефакт, дарующий человеческий облик. Однако артефакт этот был куда слабее, требовал постоянной магической подзарядки, и на территории Конторы Горбунок использовал его лишь в полсилы, чтобы заряд не истощался слишком быстро. В результате выглядел он презабавно и больше всего напоминал сатира, причем довольно низенького и с лошадиными, а не козлиными ногами. Летом он носил шорты до колена и рубаху с коротким рукавом. Руки его покрывала колкая конская шерсть. Длинные густые каштановые волосы, напоминающие гриву, Горбунок собирал в высокий хвост. Но страннее всего смотрелось лицо. В нем не было бы ничего особенного – обычное лицо мужчины лет сорока, немного усталое и понурое, – если бы не огромные карие глаза с горизонтальным зрачком и безо всяких белков. Они незамедлительно приковывали внимание всех непосвященных. В общем, не узнать в нем волшебное создание было сложно.

– Пялиться неприлично, – мрачно произнесло волшебное создание. Конек подпер спиной стену возле двери и хмуро поинтересовался у Василисы: – И что, сама не могла справиться?

– Знакомьтесь, дети, – представила его Василиса, – это Степан Маркович. Он задаст вам несколько вопросов, хорошо?

– Ничего я задавать не буду, – возразил Горбунок. – Баюн велел лишь присмотреть, а начальство надо слушаться.

– А мы Баюна видели, – подал голос отошедший от чрезмерного восторга Демьян, видимо, ободренный тем, что хоть кто-то не будет задавать ему вопросы. – Он страшный. Только я всегда думал, что он кот, ну, как мейн-кун, только больше, а он на человека похож…

– А ты что, мейн-кунов видел? – словно невзначай поинтересовался Горбунок.

– У бабушки нашей такой жил. Он добрый был, ласковый, лизаться любил и лапы на меня складывать, – наконец-то с готовностью поведал Демьян, но тут же замолчал, увидев, что Агата уронила лицо на руки. – Да ладно тебе, – прошептал он, обращаясь к сестре, – это ж ничего.

Агата покачала головой. Выглядела она обреченно.

– Как вы попали к ведьме? – спросила Василиса.

Демьян вопросительно посмотрел на сестру, но та не подала никаких знаков.

– Вы можете не рассказывать, это ничего, – безразлично разрешил Горбунок и никак не прореагировал на возмущенный Василисин взгляд. – Мы вообще можем вернуть вас на болото. До конца лета еще полтора месяца. Успеете сделать запасы на зиму. А потом осень… Грибы насушите…

Демьян замялся, тронул сестру за руку. Та пожала плечами. И стало очевидно, что вся бравада детей напускная, а как на самом деле пережить зиму без их ведьмы, они не знают.