И жили они долго и счастливо (СИ)

— Ага, — кивнула Настасья. — Он объясняет вновь прибывшим в этот мир, что здесь к чему, отвечает на вопросы, помогает приспособиться. У нас бы половины проблем не было, будь такой специалист. Только его нигде в отделениях нет, разве что на Буяне, но это понятно, через Буян абы кто не проходит, там все важные птицы. А у нас так… бегают всякие темненькие через Лес и творят по незнанию непонятно что, а Финист потом их отлавливает и мозг на место вставляет. А я потом объясняю общественности, что это она просто на жаре перегрелась или на холоде переморозилась, вот и привиделось не пойми что.

«Как здорово, — подумала Василиса. — Какая замечательная должность. Помогаешь людям, привносишь порядок. И никто бы не мучался, как я». А потом вдруг решилась и задала вопрос, который ее давно мучил:

— А Сокол не против, что ты постоянно в разъездах?

— Финист? — усмехнулась Настасья, четко очерченные брови взметнулись вверх. — Ну, сначала повозмущался, конечно. Только я ему так и сказала: я тебе троих сыновей родила и вырастила, верность хранила, борщи варила, теперь моя очередь развлекаться.

— Троих сыновей? — вырвалось у Василисы прежде, чем она успела сдержаться.

Хохотушка Настасья в последнюю очередь виделась ей матерью большого семейства. Но та не обиделась, махнула рукой.

— Ага, кошмар, правда? Сама себе иногда удивляюсь. Финист, правда, все пытается что-то про дочку говорить, но я эти его разговоры на корню рублю: маг он в конце концов или не маг? Вот пусть отрастит себе все, что надо, сам выносит, сам родит, а я потом помогу ценными советами относительно воспитания. Но он что-то не очень загорелся этой идеей…

От такого пассажа Василиса подавилась макарониной, которую наконец смогла удачно накрутить на вилку, но Настасья ничего не заметила.

— А вообще Финист хороший отец, — продолжила она. — И мальчишками всегда занимался. Ну, с момента, когда их уже можно было на коня посадить и дать в руки деревянный ножик, сказав, что это меч. А до этого все эти пеленки, и бессонные ночи, и бесконечное цепляние за юбку… Знаешь, это вообще не мое. Я, конечно, мальчиков своих люблю безумно и всегда рада поиграть с внуками, но хватит с меня… Впрочем, извини, тебе, наверное, все это неинтересно.

— У меня есть сын, — улыбнулась Василиса.

— А! — облегченно выдохнула Настасья. — Ну, тогда ты меня понимаешь: воспитание детей — это не для слабонервных.

— Честно говоря, нет, не понимаю, — ответила Василиса. Рядом с такой живой и простой Настей ее тянуло на откровенность. — Я не принимала особого участия в его взрослении.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Настасья. — У меня тоже были помощники. Матери всегда склонны преуменьшать свой труд. Я честно сознаюсь себе в том, что без них точно бы не справилась. Лучше принять помощь и почувствовать себя плохой матерью, чем попасть в дурку. Ну правда же?

Она внимательно посмотрела на Василису, явно желая услышать подтверждение своим выводам, и Василиса кивнула, не желая портить ей настроение своей не очень-то веселой историей.

— А как так случилось, что Сокол нормально сработался с Баюном? — спросила она, желая перевести разговор в другое русло. — Он же светлый, а Баюн темный.

Настасья на мгновение замешкалась, посерьезнела, и Василиса на краткий миг словно увидела перед собой совсем другого человека. Мелькнуло в ней что-то от Сокола, может быть, выражение глаз. Впрочем, улыбка почти сразу вернулась на Настино лицо, осветив ее всю.

— Мы с Финистом в огромном долгу перед Баюном, — просто ответила она. — Есть вероятность, что в неоплатном… Впрочем, это все дела давно минувших дней, не будем об этом, поговорим о насущном. Скажи мне, как так случилось, что ты работаешь с Кощеем, но при этом боишься Баюна? Уж по-моему, из них двоих господин Бессмертный куда страшнее. А какое ему Баюн имя придумал: Константин Иосифович! Мне иногда кажется, что наш котик испытывает особое удовольствие, когда подбирает нам имена, прежде чем отослать анкету в отдел документов.

«Мудрая… — вдруг подумала Василиса. — Он выбрал для меня фамилию Мудрая, чтобы называть так всякий раз, когда я сморожу очередную глупость».

— Так как ты с ним работаешь? — Настасья откинулась на спинку стула, глядя на Василису с неподдельным интересом. — Неужели не страшно?

Василиса пожала плечами. Она могла ответить, что рядом с ним ей спокойно, но понимала, что это прозвучит как минимум глупо. Она и сама чувствовала себя глупо.

— А он при тебе хоть раз колдовал? Финист говорит, у него диапазон сил не поддается измерению. Впрочем, как и его дурной характер... Говорят, — Настасья вдруг перешла на доверительный шепот и подалась вперед, — что он обратил какую-то несчастную, отказавшуюся выйти за него замуж, в лягушку, и она три года скакала по болотам. Представляешь?!

Василиса похолодела. Решила было, что Настя сейчас начнет жалеть неудачницу, но та внезапно выдала совсем другое.

— Только вдумайся! Она предпочла браку с ним три года квакать и питаться комарами браку с ним! Могу представить, как он ярился. Мне даже страшно подумать, что он с ней потом сделал…