И жили они долго и счастливо (СИ)

Он развернул к себе зеркальце заднего вида и выругался. Оттуда на него смотрел интеллигентного вида мужичок лет шестидесяти с залысинкой, небольшим лишним весом и вторым подбородком. За небольшими очочками прятались маленькие светло серые глазки, маслянисто посматривающие на мир. Мужичок был одет в коричневые шерстяные штаны в полосочку, рубашку, жилетку и пиджак в тон. Все это великолепие венчала бабочка. Сокол машинально попытался содрать ее, но рука предсказуемо прошла насквозь. По своей структуре личина напоминала голограмму, накладывающуюся на любого, кто надевал соответствующий артефакт.

— Я убью Леху! — громыхнул Финист.

— Зато никто не заподозрит, что ты несешь в мир закон и порядок, — все еще хохоча, простонала Настя. — Максимум, что ты можешь нести в таком виде — лекции о поэзии серебряного века! «Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок»**…

Сокол одарил ее мрачным взглядом.

— Ага, в таком виде я похож на престарелого извращенца, зажимающего по углам студенток.

— Оу, я буду твоей малость перезревшей студенткой! Видишь, не зря кольца снимали.

— Ну почему же перезревшей? Не думаю, что кто-то способен дать тебе больше двадцати.

— Подкат так себе, но засчитано, — мурлыкнула Настя и потянулась, чтобы поцеловать, но на полпути остановилась и отпрянула.

— Прости, не могу, — снова захихикала она, вытирая выступившие слезы.

— Точно убью Леху. Так, бери давай тоже, — и он протянул ей зачарованный браслет.

— Нет, я, пожалуй по старинке, — открестилась Настя и достала из бардачка кудрявый рыжий парик и упаковку невидимок.

Со сноровкой, выдающей немалый опыт, она убрала в пучок собственные волосы, натянула на них сеточку, встряхнула парик и ловко и с первого раза надела его, разравняла на висках. Пряди, завитые в тугую спираль из частых колец, свесились на лицо, прикрывая его от взглядов.

— Ну как? — спросил она.

— Понятия не имею, — буркнул Сокол, — я тебя в любом виде узнаю.

Это означало, что все нормально. Иначе бы он ее из машины не выпустил.

Бар был как бар, бильярдная как бильярдная. На входе сидел охранник. Он окинул их взглядом с ног до головы, пошловато улыбнулся, когда Финист по привычке положил руку Насте на талию, но больше никаких действий не предпринял и пропустил внутрь. Финист оплатил стол на час, и они прошествовали в сторону бильярдного зала. Вжившись в роль, Настя похихикивала и пожимала плечиками, не забывая оценивать обстановку. Зал был небольшой, прямоугольный и с одной дверью. Узкие окна располагались под самым потолком и сейчас были закрыты. По бокам стояли кожаные диванчики, посередине — пять столов, расположенных не слишком далеко друг от друга. За дальним расположились двое мужчин в костюмчиках. Они о чем-то разговаривали и, кажется, даже не обратили внимания на вошедших. За следующим было четыре шкафоподобных типчика. «Охрана», — решила Настя. Третий был пуст, за четвертый встали они с Финистом, а вот возле последнего играли трое мужчин, и, едва войдя, Настя ощутила на себе их взгляды. Она тряхнула париком, заставляя пряди сильнее скрыть лицо. На подобный род мужчин у нее была стойкая аллергия, а у Финиста ряд небезобидных рефлексов.

— На что играем? — хитро прищурился Сокол.

— Проигравший неделю готовит ужин, — улыбнулась Настя.

— Оу, меня ждет семь дней пира по вечерам!

— Скорее меня — неделя бифштексов с кровью.

— Эй, мои бифштексы безупречны.

Пока Сокол собирал пирамиду, Настя искоса наблюдала за первым столом. Мужчины так увлеклись диалогом, что совсем позабыли об игре. Их охрана увлеченно гоняла мячи по полю, то и дело промахиваясь мимо луз.

— Раскат***? — спросил Сокол, протягивая ей кий.

Настя кивнула.

— Чувствуешь запах? — шепнул Финист, пока мячи катились к заднему борту и обратно.

В этот момент шар Сокола остановился, а Настин прокатился еще немного вперед.

— Уступлю, — улыбнулась Настя.

Пока Сокол целился в пирамиду, Настя сделала несколько глубоких вдохов. Еле заметный, сладковатый, почти приторный аромат. Тем временем биток ударил в край пирамиды, и она разлетелась, однако о борт ударился только один шар, и тот быстро остановился.

— Лузер, — протянула Настя.

Она протерла наклейку кия, оценила ситуацию, стала прицеливаться и почувствовала, как руки Сокола легли ей на талию.

— Позволь, слегка поправить стойку, — сказал он.

— Чувствую, узнала, — шепнула в ответ Настя.

Дурман-трава. И, судя по интенсивности запаха, в больших количествах.

— А левую ногу ближе к столу, — и тоже шепотом, — пятый стол, сумка под столом. Я уверен, там еще и артефакты есть.

— Почему?

— У меня под левой лопаткой чешется, а это всегда к запрещенке, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Финист и отстранился. — Ты вообще представляешь, как смотришься?

Настя сделала удар, предварительно вильнув бедрами, вроде как перестраиваясь. Соблазнять и провоцировать мужа было одним из ее любимейших, никогда не надоедавших ей занятий, в свое время она превратила его в искусство и никогда не забывала упражняться и совершенствоваться. Шар ударился о борт, отскочил и упал в лузу.

— А мне ты сегодня поиграть не дашь? — усмехнулся Сокол.