И жили они долго и счастливо (СИ)

— Я просто подумала, — едва слышно выдавила из себя она, — что тебя тогда мог очень обидеть мой отказ. Так сильно, что ты мог захотеть отомстить.

Кощей не отвечал, Василиса решилась и посмотрела на него. Встретилась с усталым взглядом зеленых глаз.

— Ты допила? — спросил он.

Она кивнула.

— Давай кружку, помою. И поехали, отвезу тебя в Контору.

Они ехали в абсолютном молчании. Кощей одолжил ей свой пуховик взамен того, что пал жертвой химеры, и в нем было тепло и мягко. Убаюканная ровным ходом машины и темнотой за окном, Василиса даже задремала. Проснулась, когда машина уже остановилась. Кощей сидел рядом, не собираясь ее будить, и было непонятно, сколько они так уже стоят.

Василиса завозилась, зевнула, садясь ровно. Надо было что-то сказать.

— Спасибо еще раз, — улыбнулась она. — Что прилетел за мной. И спас. И что моя рука все еще при мне.

Кощей кивнул. Василиса взялась за ручку, чтобы открыть дверцу машины.

— Василиса, — позвал он.

Она обернулась.

— Я никогда больше не сделаю с тобой ничего против твоей воли.

Он смотрел очень серьезно и, вроде бы, был искренен. И, кажется, для него было важно, чтобы она ему поверила. Но разве могла она просто взять и сделать это после всего? Или все же могла?

Нервы все-таки не выдержали, и Василиса захихикала.

— Что смешного? — нахмурился Кощей.

— Нет-нет, — заторопилась она. — Я поняла тебя, и спасибо еще раз.

И она выскочила из машины и по заметенной снегом дорожке запрыгала к воротам. Кощей включил фары дальнего света, чтобы осветить ей дорогу.

Он не тронулся с места, даже когда ее маленькая фигурка, утопающая в его пуховике, скрылась за железной дверцей в воротах. Он никак не мог перестать прокручивать в голове то, что увидел и почувствовал на кухне, и никак не мог до конца в это поверить. Пока Василиса баюкала собаку, Кощей — сильнейший колдун, давно научившийся видеть чужую силу в моменты наиболее острого ее проявления, наблюдал, как та разлилась серебром внутри своей хозяйки и хлынула в Марло. Явно не осознавая, что происходит, Василиса делала то, чему другие осознанно учились годами, далеко не всегда добиваясь результата. Именно так светлые маги подпитывали своих более слабых любимых. Считалось, что для этого нужно обладать совершенной магической техникой. Считалось, что для этого нужно состоять в особой духовной связи с тем, с кем делишься. И это никогда не был поток, всегда капли или, в лучшем случае, горсть. Василиса, с покалеченной рукой, усталая и напуганная, отдавала свои силы псу, которого видела первый раз в жизни, оттолкнувшись только от чувства сострадания. Кощей видел, как тонкая серебристая струйка, берущая начало от сердца, перетекала в ее руки и через ладони лилась в Марло. Наверное, это было бы крайне интимно, если бы речь не шла о животном. Но он смотрел и не мог оторваться. Потому что ощутил тепло этой магии и впервые за много лет, прошедших с тех пор, как его душа покинула его тело, оставив его замерзать, ему почудилось, что он может согреться. Ему хотелось сделать шаг навстречу этому теплу, подойти ближе, урвать хотя бы крупицу этой благодати… Он смотрел на Василису, а видел перед собой огонь, и у него не было сил противиться его притяжению. А потом Марло завозился у нее на коленях, она слабо ойкнула, отдергивая поврежденную руку, и все закончилось. Во всяком случае, для Марло. Потому что Кощей чувствовал себя так, будто для него все только началось.

Он завел машину, положил руки на руль, готовясь тронуться, и только тут понял, что ни разу за весь вечер не вспоминал про свои запястья.

Глава 5.

— Ну хоть вы-то светлая? — пробурчал Елисей, когда они с Василисой вышли из административного здания.

До этого им повстречался Данила. Одетый во все черное и в кожаный передник, он поднимался из подвала, куда вела темная сырая лестница, по пути зацепил лицом паутину, явно был раздражен и недоволен, и Елисей уверился, что видел самого черта.

Василиса засмеялась.

— Светлее некуда, — не без иронии ответила она, и тут же ощутила тяжесть в груди, на которую предпочла не обратить внимание.

Елисей иронии не заметил, лицо его просияло, а ей наоборот стало тошно, так что она решила разбавить эту ложку меда бочкой дегтя. Пусть уж мальчик сразу будет знать, с чем имеет дело, а то потом станет кричать, что его держали в неведении, да еще и с какими-нибудь злыми целями.

— Однако должна тебя сразу предупредить, что я жена Кощея Бессмертного, — продолжила она. — Он тут появляется периодически, и я не советую бросаться на него с мечом, в последнее время он нервный. Тебя поселят в общежитие. Там заправляет Елена, она темная, сгоряча может и проклясть. Ничего серьезного, конечно, плясать будешь до вечера, или все окрестные собаки сбегутся на тебя повыть, но все равно неприятно. Не серди ее. Работать пока что станешь в архиве. Работа сложная и очень ответственная. В архиве главная Варвара. Она серая… Елисей, ты меня слышишь?