И жили они долго и счастливо... (СИ)

Однако, несмотря на это, характер принцессы все же изрядно действовал мне на нервы. Я очень терпелив, но жить рядом с истеричкой — нет уж, увольте, это выше моих сил! Признаюсь, искушение разорвать ее на куски и сожрать часто овладевало мною… Эх, если бы не Сторожевое заклятие!.. Не подумайте, что я кровожаден. Вовсе нет. С молодыми драконами такое бывает — они готовы выжечь и пожрать целую деревню в один присест, но я, слава богу, дракон солидный, можно даже сказать, в возрасте; мне не пристало такое ребячество.

Впрочем, скандалы и склоки были не единственным развлечением ее высочества. Принцесса изобретала для себя и другие забавы. Завидя однажды на склоне холма пасущихся овец, она заявилась ко мне и тоном, не терпящим пререканий, потребовала:

— Принеси мне барашка! Немедленно!

Несомненно, она полагала, что барашек — это милое кудрявое существо с розовой ленточкой на шее, с большими карими глазами и розовыми ушками. Все сведения об овцах, коими она располагала, были почерпнуты из провинциальных сказок о деревенских пастушках-недоумках, которыми ее напичкала в раннем детстве кормилица. Посему вид матерого барана со здоровенными закрученными рогами, обросшего грязью и благоухающего, как сточная канава, привел ее в ужас. Уносить его обратно на пастбище я отказался, оставив беднягу маяться на крепостной стене, где он и провел ночь, злобно блея и стуча рогами в дверь принцессиной башни. Под утро он оступился, свалился вниз и свернул себе шею, благодаря чему я был избавлен от необходимости искать завтрак. Принцесса не разговаривала со мной несколько дней, а желание заводить домашних животных у нее исчезло навсегда.

Наконец, на шестой год заточения ее высочества, у стен монастыря появился сэр Руперт.

Сам я в тот день отсыпался после вчерашней славной схватки с каким-то заморским рыцарем, а может, и принцем — черт его разберет, он так и не успел мне представиться. В общем, я спал и переваривал свой ужин, поэтому не видел прибытия сэра Руперта. Так что с чего началась заварушка, я узнал лишь со слов ее высочества.

Он приехал серым пасмурным осенним вечером на своей старенькой кобылке. Следом за ним семенил мул, увешанный тюками с провиантом, оружием и прочими принадлежностями, необходимыми рыцарю в дальнем походе. Среди тюков сидел и юный оруженосец, белобрысый юнец лет семнадцати, длинный и худой, как жердь. На седло он подложил мешок с какими-то тряпками, но его ноги все равно волочились по земле.

Сэр Руперт, видимо, собирался заночевать в монастыре, но подойдя поближе и обнаружив, в каком плачевном состоянии тот находится, отказался от своего замысла и приказал оруженосцу разбить лагерь.

Старый, видавший виды походный шатер был поставлен быстро — и прямо под окнами принцессы. Случайно, разумеется.

Принцесса тоже заметила шатер совершенно случайно. Собственно, не было ничего особенного в рыцарском шатре, разбитом под ее окнами — как я уже говорил, такие шатры там появлялись по два, а то и по три в неделю. Но шатер сэра Руперта привлек ее внимание тем, что из него торчала пара босых пяток и доносился богатырский храп, а сидящий рядом с шатром белобрысый юноша чистил пяток картофелин. В общем, и рыцарь, и его оруженосец, вели себя совершенно не так, как полагается себя вести, готовясь к бою с огнедышащим драконом.

Разумеется, принцесса возмутилась. И, как вы уже сами, наверное, догадались, начала кричать.

Она поносила несчастного, ни в чем не повинного оруженосца словами, от которых покраснел бы пьяный извозчик. Она перечислила всех родственников и предков сэра Руперта, а заодно и его слуги, причем по ее словам выходило, что оба являют собой самую причудливую смесь различных пород животных.

Впрочем, надо отдать должное сэру Руперту — он, как и полагается истинному солдату, продолжал спать сном младенца, и, по всей видимости, так и не проснулся бы, если бы оруженосец не растолкал его. Потерев кулаками сонные глаза, рыцарь высунулся из шатра и, приподняв одну бровь, начал пристально изучать принцессу.

Принцесса продолжала верещать.

Сэр Руперт несколько минут хранил молчание, после чего выбрался из шатра полностью, натягивая по пути подштанники, и заорал в ответ:

— Ну и чего ж тебе надо-то, дура ты горластая?

За глаза принцессу называли еще и покруче, но до сего момента никто еще не осмеливался сказать ее высочеству нечто подобное прямо в лицо. Несколько секунд она стояла, хватая ртом воздух — перехватило дыхание, надо полагать — а потом, разразившись пронзительным истошным воплем, исчезла в башне. Вскоре оттуда донеслись громкие рыдания и визг.

Сэр Руперт, решив, что инцидент исчерпан, забрался обратно в шатер и уже через минуту оттуда донесся его храп. Оруженосец уселся рядом с шатром и снова взялся за недочищенную картофелину.

Однако уже через несколько минут, справившись со слезами и утерев нос, принцесса высунулась в окно и прокричала:

— А вот я сейчас пойду, пожалуюсь моему дракону, и он вас сожрет! Бе-е! — и показав оруженосцу язык, бегом бросилась в мою башню.