И жизнь, и слезы, и любовь

– А я так и не говорю, – парировала она. – Может быть, лет через десять, когда Костя вступит в противный подростковый возраст, я решусь выйти замуж. Чтобы рядом с сыном был мужчина, который не позволит ему наделать глупостей. Но это будет ради сына, а не ради меня. Я не верю, что можно любить дважды. Любовь бывает только одна. И она у меня была. С Алешей, моим мужем.

Алла слегка нахмурилась. Разговор явно развивался не так, как она наметила. А она наметила вести его по своему плану!

– Я замуж вас не толкаю, – тихо заметила она. – Но пойти с Сережей в Консерваторию вы можете? Послушать романсы Рахманинова в исполнении Аиды Гарифуллиной вы хотите?

– Конечно, хочу, даже мечтаю. – Даша осеклась. – Но как? Костика не с кем оставить, – протянула она.

– Глупости, я посижу с Костиком, – твердо сказала Алла.

– Но моя квартира… – снова начала Даша.

– Опять отговорки, – заметила хозяйка. – Вы же знаете, что я – холмогорская доярка, а не княгиня. Проведу вечер с ребенком, которого обожаю. Этим я только доставлю себе удовольствие. А вы, молодежь, идите в Консерваторию. Когда концерт, Сережа?

Тот послушно достал билеты из пиджака:

– Через два дня. А 25 июля я улетаю. Соглашайтесь, Дашенька, – умоляюще взглянул на нее молодой человек. – И искусство высокое, и надоесть я вам не успею. В Москву я вернусь не скоро. А с замужеством моя любимая тетя, конечно, погорячилась. Но ей так хочется, чтобы ее окружали счастливые, как она сама, люди, что ее можно за это простить. А что касается вас, Даша, то вы мне нравитесь, безусловно. Тетя мне о вас все уши прожужжала. Но я вас приглашаю только на концерт. – Он как-то неловко пожал плечами. – Спешить не будем…

– Это меня устраивает. Согласна, – просто ответила Даша.

Все два дня, оставшиеся до концерта, Даша носилась как угорелая по квартире, вымывая и доводя до блеска все, что считала необходимым, наводя прямо-таки стерильную чистоту в и без того вылизанной квартире. Лишь когда вся квартира уже буквально сияла, Даша смогла наконец остановиться.

Поставив полевые ромашки в темно-синюю вазу кузнецовского фарфора – память о родителях, Даша удовлетворенно оглядела столовую. Скромно, ничего лишнего, но очень уютно. В середине комнаты круглый стол-»сороконожка» красного дерева, окруженный давно не реставрированными, по причине отсутствия средств, четырьмя старинными стульями. Вдоль левой стены – диван с протертой обивкой. В правом углу столовой – маленькая горка, почти пустая. В ней стояли только две тарелки – все, что уцелело при аварии автомобиля от столового сервиза «Веджвуд», приобретенного в Таиланде.

Даша старалась не вспоминать о тех милых, купленных с любовью вещах, что погибли тогда. Главная трагедия – нет больше Алеши. Лишь только иногда в морозы, кутаясь в старую шубку из коричневой, протертой на сгибах рукавов, мерлушки, она вспоминала свою сгоревшую шубу из черной норки «Cara», которую так ни разу и не надела. Это был подарок мужа по случаю рождения Костика.

Тряхнув головой и стараясь отбросить в сторону грустные мысли, Даша направилась в ванную и долго там отмокала, нежась в теплой воде с запахом левкоев. Этот запах она особенно любила – он напоминал ей беззаботное детство, когда еще были живы родители и они снимали дачу в Валентиновке. Ее хозяйка, Серафима Ивановна, любила разводить цветы. И вечером сад был просто напоен ароматами сирени, жасмина, левкоев и табака. Там росло много и других цветов, но Даша, которая дружила только с мальчишками, тогда больше интересовалась лазаньем по деревьям и катанием на велосипеде без рук.

«Как давно это было! – подумала Даша. – Пятнадцать лет прошло, а я все помню. А теперь я сама – взрослая женщина с сыном, да еще с каким замечательным!»

«Но без мужа», – как будто кто-то шепнул в ванной.

– Да, без мужа, – громко сказала Даша. – И не собираюсь его искать. Мы с Костиком и так проживем.

И она принялась энергично вытирать волосы. Затем долго расчесывала их, и когда они уже начали потрескивать, провела по ним несколько раз куском шелка. Даша прочитала в каком-то романе, что именно так ухаживали за волосами знатных дам в XV-XVII веках. И действительно, ее и без того роскошные светло-каштановые волосы стали отливать медовым блеском. Посмотрев на себя в зеркало, Даша довольно хмыкнула и полезла в шкаф.

Выбор был невелик. Она одела платье из синего тайского шелка с вырезом на груди. Вынула из ушей сережки с сапфирами и опустила в нашатырный спирт. Затем аккуратно протерла их, вдела в уши, и поправила золотую цепочку, обвивавшую ее шею. «Вроде ничего, – подумала Даша. – Для Консерватории – в самый раз: и строго, и нарядно».

В это время раздался звонок в дверь, и мгновение спустя влетела Алла.

– Какая вы хорошенькая! – воскликнула она, пожирая глазами Дашу. – И стильная. Сережа ждет вас внизу. А где мой дружочек – Котик?

– Я здесь, тетя Алла! – и малыш бросился ей навстречу.