И Золушки здесь не тихие

Днем Мея подлила снотворное в суп и в чай на кухне, где готовили ужин для караульных. Размах нашего плана, конечно, поражал. Усыпили мы не только караульных у темницы, но всю охрану замка. Поняв это, вышли по тайным ходам к нужному месту без особых предосторожностей. Перед нами была тяжелая металлическая дверь. Даже без окошка.

— А это точно то место? Просто такая дверь… Айен хрупкий юноша. Зачем такие сложности? — Посмотрела на Мею, она почесала лапкой затылок.

— Да. Неприятненько будет, если там не правитель. Но, вариантов нет — открывай, проверим.

Одди с усилием открыл дверь. Я заглянула внутрь. Вы же помните Айена? Худощавый юноша. Немного испуганный и робкий. Внутри камеры находился мужчина раза в полтора больше правителя с рельефной мускулатурой. Но внешнее сходство просматривается. Брат?

— А у Айна брат есть? — Выглянула в коридор и спросила у змеи.

— Какой брат? Пусти меня. — Змея просочилась мимо меня.

— Батюшки!!!! Неужели последний раз линька прошла? Так как же так??? Тогда же вас регент короновать должен был! — Мея бегала вокруг мужчины и осматривала его.

Одди зашел в камеру и встал на одно колено перед мужчиной. Рядом пристроилась змея. Оба наклонили голову.

— Правитель, приказывай.

Мои брови от удивления поползли вверх.

— Айен?

— Да, Мила. Рад тебя видеть.

Напротив меня стоял мужчина. С серьезным взглядом и мудростью миров в глазах.

— А как?

— Совершеннолетие приравнивается к последней линьке. Именно тогда юноша становится мужчиной. В этот период наследник престола может стать правителем.

— И? Почему ты не правитель?

— Потому, что мой дядя любит власть больше, чем меня.

— А почему он запер тебя?

— Мои подданные подчиняются мне на интуитивном уровне. Поэтому меня нужно было спрятать. Иначе регента перестали бы слушать и слышать. И убить меня нельзя. Тогда дядя теряет свой статус. Если бы не вы, думаю, я бы здесь сгнил. Так больше ни разу не увидев солнечный свет и траву.

Я подошла и обняла мужчину.

— Но ведь уже все позади, правда? Все будет хорошо?

— Конечно, сейчас все будет хорошо. — Айен улыбнулся и поцеловал меня в голову.

Разобрался он со всем этим балаганом в течение дня. Уже к вечеру его возвели на трон и принесли присягу. Все четко и точно. Дядю он посадил под домашний арест. В отличие от своего родственника он проявил великодушие и после всего случившегося решил в скором времени отправить мужчину на границу земель, командовать фортом.

Я уже собиралась отправиться домой, когда пришло сообщение от караульных, что возле стен замка стоит отряд и требует принять их парламентера.

Айен и я вместе с ним поднялись на стену замка. Издалека заметила знакомую белую шевелюру. Омаль?

— Омаль! Омаль, я здесь!!!! — я кричала и махала руками. Мужчина вертел головой, пытаясь определить, откуда идет звук. Потом заметил меня, улыбнулся, помахал в ответ, спешился с лошади и пошел в сторону ворот.

— Кто это? — спросил Айен.

— Это Омаль, глава тайной канцелярии. — Я смотрела на мужчину, который шел к воротам и улыбалась.

— Наслышан. Был бы рад, если ты представишь нас друг другу.

— Конечно, пойдем.

Мы дошли до комнаты приемов. Омаль нас уже ждал. Я бросилась ему на шею, рассказывая о наших приключениях. Мужчина слушал и улыбался. Потом я представил мужчин друг другу. Они, что-то обсуждая, уединились в кабинете.

Вечером с Омалем гуляли в саду. Утром мы вместе планировали отправиться обратно. Отряд разбил лагерь у стен замка. Главу канцелярии разместили в замке. Мы о многом говорили, рассказывали, как жили, что любим, чего хотели бы.

Когда стало темнеть, мы отправились обратно, к замку.

— Надо же. Смеется. Счастлива. Разрушила жизнь. Империю. Все… Все, чего я добивался годами рухнуло в один миг. И из-за кого? Из-за слабой, никчемной, жалкой девки… — в тени деревьев стоял дядя правителя. Глаза его лихорадочно блестели. Неужели отлучение его от власти так пагубно сказалось на рассудке?

— Я не… — договорить я не успела, грудь обожгло болью. Посмотрела вниз. Из груди торчал кинжал, под ним расплывалась красное пятно.

Неужели это все? Вот так? Как страшно. Как страшно умирать. Страшно, что ты так много не успел, так много не сделал, столько всего не сказал. Страшно, что ты умрешь, а жизнь продолжится. Что все будет, но без тебя. Что тебя просто забудут. Страшно исчезнуть в вечности.

Я уже не видела, что рядом с дядей появился Айен, трансформировался и снес голову родственнику одним ударом хвоста. Не видела, что прибежала Мея, лекари. Я ощущала только тепло рук, которые держали меня. Глаза, что не отпускали. И слезы, которые текли из них.

— Не плачь. Мне не больно.

— Мне больно. Девочка моя. Не умирай. Я не смогу, не смогу пережить это снова. — Омаль поцеловал меня в губы.

— С первой минуты, секунды, я понял, что никому тебя не отдам, если только ты не захочешь этого сама. Я буду оберегать тебя, спасать, снова и снова. Я приму любое твое решение только за то, что ты иногда разрешишь мне видеть тебя, говорить с тобой, знать, что ты жива. Не разрывай мне сердце, не уходи.

— Я… я не понимаю…