Я

— Нет, Гек, это мой лайфхак. Контролёры фиксируют всё, что ты говоришь, и начинают проверять. Если ты подаёшь всё, как просьбу о помощи, то тебе помогают. Центр Никсона — закрытое заведение, можно месяцами ждать приглашение и не получить. А через СК тебя примут сразу.

— Занятно. Ты ещё про какие-то обязательства говорила. О чём это было?

— Я взяла на себя ответственность за твою адаптацию в нашем мире.

— Эля, эм… Прости, Нора, я сам за себя могу ответить.

— Конечно, но тогда ты будешь везде один ходить. Мне придётся заниматься другими обязанностями. Вообще-то, рабочий день.

«Рабочий день» — странное для меня понятие. В моём мире все дни были рабочими. Ты либо зарабатывал мани, либо стоял на охране жилых капсул. Последнее касалось всех жильцов, вне зависимости от возраста и пола. По этой причине мы с Элли редко были вместе.

Нора взяла меня за руку, в её взгляде промелькнула тень сомнения. Я огляделся. Люди у здания внимательно на нас смотрели. Я в ответ улыбнулся, приобнял свою спутницу, и мы пошли через толпу.

Что тут началось! Облако водяной взвеси оказалось считывающим полем. Меня сканировали, пытались подключиться к любой системе в организме. Начали срабатывать защитные протоколы. Даже моё железное плечо запищало. Нора поглядывала на меня искоса, а мне это веселило — я ещё не сталкивался с настолько грубой работой взломщиков.

Нас радостно встретили. Здесь это было нормой, а я не мог к этому привыкнуть. По привычке ждал за хорошим обращением нападения и, только глядя на Нору, я успокаивался.

Прежде чем профессор Никсон нас принял, мне оказали честь и провели экскурсию по центру. Я рассчитывал увидеть лаборатории или технические разработки, прототипы или макеты, на худой конец! Но вместо этого экскурсовод, очень красивая женщина, почти два часа заливалась соловьём, восхваляя профессора. Всё, что мне позволили рассмотреть — это старомодные плакаты с фотографиями и голограммы выступлений Никсона.

Я достаточно быстро составил психологический портрет человека, с которым предстояло общаться. Он был тщеславен, горделив. Признавать свои ошибки он не станет. Но надо отдать должное, идеи о том, как энергетические потоки влияют на людей и как это можно использовать на благо общества, меня впечатлили. Я ходил и гадал, знает ли этот Никсон, что он натворил? Умышленно он это сделал или нет? И что я могу сделать, чтобы спасти мой мир? Последнее меня особенно волновало, у меня вырисовывалась нерешаемая дилемма. Я должен помочь своим, но моя Эля тут. И терять её ещё раз я не собирался.

Красавица-экскурсовод поманила меня жестом:

— Пора, профессор нас уже ждёт.

Мы прошли через ряд пустых помещений и зашли в приёмную, где нас всё это время ждала Нора. Вид у неё был улыбчиво-бодрый, но я заметил, что она скучала, ожидая нас. К Никсону мы зашли втроём.

Его кабинет был как раз за стеной водопада. Снаружи вода ничего не позволяла рассмотреть, а из помещения улица отлично просматривалась. Моя печёнка тут же подсказала, кто пытался меня взломать.

Интерьер был под стать фасаду: ничего лишнего, но с изюминкой. Стены слегка поблёскивали и были отделаны под замшу. Пол напоминал газон с коротко подстриженной травой белого цвета. Напротив входа, как принято в госконторах, за огромным столом в форме треугольника Рело сидел щуплый седовласый мужчина, слишком вылизанный, на мой взгляд. На нём была рубаха в экостиле, широкая и простая, такая же белая, как всё в этом кабинете.

Нас жестом пригласили занять места за столом. Всё было дружелюбно, но очень странно для меня. Мы сидели каждый со своей стороны, между нами было метра по три. Собеседников я слышал хорошо, а вот следить за их мимикой было крайне сложно, и поэтому мне пришлось воспользоваться встроенным зумом. Хорошо что, я проапгрейдил свои рабочие импланты. Это, конечно, незаконно, но уже не раз спасало мне жизнь.

Разговор шёл неспешно и в основном «о погоде». Это начало меня раздражать. Но перехватить инициативу мне не дали. В кабинет вошла помощница с подносом. Красавица, неизменно всем улыбаясь, подошла к одной из вершин треугольного стола и шестом переставила чашки с чем-то дымящимся на край, откуда они раскатились сами к каждому из нас. Это произвело впечатление на нас с Норой. Её глаза загорелись, щёчки раскраснелись и она буквально рассыпалась словами восхищения. Я же сдержанно улыбнулся, взял круглую чашку и провел по её дну рукой, а потом — по сферической столешнице. Они были идеально гладкие.

— Это всё поле. Поверхность стола — это зеркальная линза для потоков энергии, она образует поле, которое удерживает предметы. Подвигайте, поэкспериментируйте. Так вы лучше поймёте, чем я тут занимаюсь, — мелодично звучал голос профессора.