'Я'

Регулируя пистолет, сначала не включают переднюю батарею и выбирают такое усилие на заднюю, чтобы уравновесить обе части, затем увеличивают тягу обеих батарей на одно и то же значение, в результате чего вес пистолета, приходящийся на руку, уменьшается, причем оружие из положения равновесия не выходит! Если слишком сильно увеличить тягу батарей, то пистолет станет слишком легким, а значит, неудобным для стрельбы — в таком случае усилие, даваемое батареями, синхронно уменьшается, таким образом и подбирается индивидуальный вес пистолета. В итоге, благодаря столь точной регулировке оружие просто идеально сидит в руке. Антигравитационные батареи всегда дают установленное усилие вне зависимости от положения пистолета.

С такой техникой по улицам не ходят! Это оружие предназначено, в основном, для звездной пехоты, которая может сражаться им как в открытом космосе, так и на заселенных планетах. В целом, самое большее, что можно сделать таким пистолетом, истощив весь его энергозапас, так это разрушить крупный дом на расстоянии нескольких километров. Плазменные пистолеты имеют разную специализацию и, соответственно, исполнение; тот пистолет, который я держал в руках, был разработан для планетарных десантников и был адаптирован для кислородсодержащих планет.

Я установил плотность огня около минимума, задал как можно более узкий конус расхождения луча, отключил автоматическую стрельбу, выставил усилие, даваемое батареями, и положил оружие на тумбочку. Время у меня было, поэтому я не спеша отправился к месту встречи. По дороге я сделал порядочный крюк, чтобы прийти в срок, а не раньше. Я полагал, что после убийства меня арестуют, и вот дальше для меня начнется самое сложное, поэтому использовал свободное время для обдумывания сложившейся ситуации и моего поведения в будущем.

Я шел по тротуару. Справа от меня стояли дома, а слева раскинулся цветник, длинный, на всю улицу, поперек которого были проложены пешеходные дорожки, вдоль тротуара в два ряда стояли деревья, и под одним из них стояли ребята и разговаривали; людей рядом не было.

Я думал о том, что сказать этому парню. Те слова, которые приходили мне в голову, были плохими… — и вообще, зачем мне нужно что-либо говорить? Жалости к нему я не испытывал — привык после Халы и космоса.

Я подошел ближе, остановился и стал смотреть прямо на него. У парня еще был шанс остаться в живых, но для этого ему нужно было извиниться передо мной, однако он сделал вид, что не узнал меня, хотя по его лицу было видно, что он меня узнал и испугался. Я сделал шаг в сторону, и один из его приятелей, стоящий спиной ко мне, закрыл его от меня.

Я повернулся к ним спиной и отошел, вернее, спрятался за ближайшим деревом. Там я провел левой рукой по воздуху, взял очки и одел их — это было сделано как одно непрерывное движение, как нечто единое целое. Ремень очков давил мне на затылок, и у меня возникли такие ощущения, как будто бы я собираюсь плавать с маской. Я взял браслет и застегнул его себе на правой руке, после чего взял из воздуха пистолет и присоединил его к браслету, потом я взял шнур и подключил его сначала к очкам, а уже затем к пистолету. Луч подсветки я не включал. Ребята еще стояли на том же самом месте, где и раньше, но теперь я уже был вооружен и был готов к запланированному убийству — одному из самых тяжких преступлений в мире людей. Убийство прямо в глаза — это гораздо более жестокое и страшное явление, нежели убийство на расстоянии. Серьезная ситуация, напряженная и по-мужски страшная — я был готов стрелять, но не просто в какую-то отдаленную и оттого абстрактную мишень, а в близкую и реальную цель, смотря прямо в глаза жертве и будучи готовым вынести ее предсмертный взгляд, ее страдания и ее мольбы о пощаде.

Я заглянул в душу этому парню — мелкая, никчемная душонка — и пошел к ним. Они увидели оружие и очки, испугались, но время умирать пришло!

Я поднял пистолет носовой частью вверх, установил точку прицеливания на лоб выбранному парню и выстрелил — и на мгновение вспыхнул ослепительный белый луч между моим оружием и его головой. Луч плазмы вошел человеку прямо в лицо — его голова вскипела изнутри и взорвалась. Очки уменьшили яркость света, поэтому мои глаза выстрел не ослепил, а вот у окружавших его приятелей наверняка на несколько секунд пропало зрение.

Он ранил меня — а я убил его!