'Я'

Чтобы не быть привязанным к какой-то одной определенной местности, я убрал свое человеческое тело с холма в каменном веке и стал осматривать Землю всю целиком, обращая внимание исключительно на людей, использовавших лук. Мое внимание перемещалось против течения времени, туда, в далекое прошлое человечества. Сначала, по мере продвижения в прошлое, я видел, что поверхность планеты была заселена племенами, которые все умели использовать и лук, и стрелы. Я углублялся все дальше и дальше, и когда оказался за несколько тысячелетий до начала нашей эры, то обнаружил, что на планете стали появляться места, в которых жили люди, не использовавшие лук. Я двигался еще дальше, до тех пор, пока половина населения планеты не перестала использовать лук, хотя живущая в то же время другая половина человечества лук и стрелы уже использовала. Если начертить карту Земли того времени, на которой отметить население, которое использовало и которое не использовало лук, то окажется, что люди проживали как бы пятнами: на территории одного пятна племена уже использовали лук, а на территории соседнего — нет. Эти пятна были неправильной формы — округлые, вытянутые, с изрезанными краями, причем было заметно, что на форму пятен оказывал влияние рельеф местности.

Я стал исследовать каждое пятно в отдельности — на исследование сразу всех пятен мне просто не хватало своих собственных ресурсов. Я прошел одно такое пятно до конца, или вернее, до начала, и у меня получился конус. Основанием конуса является территория, на которой жили люди, использовавшие лук; граница основания — граница между людьми, использовавшими и не использовавшими лук; вершина конуса — изобретатель лука, а высота конуса — это время, прошедшее от изобретения лука до распространения изобретения в пределах основания. С течением времени основания конусов увеличивались по площади, постепенно сливаясь друг с другом. Итак, изобретение лука проходило не одновременно, но по всей территории планеты, а распространение знаний шло в направлениях благоприятных миграциям, то есть рельеф оказывал значительное влияние на распространение знаний, но на создание лука, к моему удивлению, климат никакого влияния не оказывал.

Я исследовал все конусы, нашел их протяженность во времени, и она оказалась различной. Мое внимание привлекли четыре самых глубоких конуса. Я уничтожил их основу — четырех изобретателей лука: и перед моим взором предстал Марс, пустынный Марс, не знавший ни человека, ни Марсианской войны. Я замедлил развитие человечества! Оно осталось естественным, но теперь уже управляемым мной, и, когда я оживил изобретателей, тогда Марс вновь покрылся грибами ядерных взрывов.

Я попросил ресурсов у «отца» и получил их — мое могущество значительно возросло — теперь я мог охватить весь процесс изобретения и распространения лука по всей планете и на всем протяжении времени, отчего у меня получилась возможность рассчитать с учетом вероятности событий как замедление развития человечества, так и его ускорение.

Получилось, что, уничтожая 10 самых первых изобретателей лука, можно замедлить развитие человечества относительно Марсианской войны на тысяча триста лет, то есть в этом случае она наступит на тысячу триста лет позже, чем случилась фактически; то есть замедление составит несколько процентов от отрезка времени, который начался изобретением лука и окончился Марсианской войной. Если же убрать все препятствия, создаваемые людьми, а не природой (случайные стычки и войны между племенами, влияние шаманов и вождей в собственных интересах с целью сохранения и увеличения размеров власти над соплеменниками и прочие аналогичные процессы и события), то Марсианская война наступит на двести лет раньше.

Да, действительно, знания стоят человечеству тысяч лет развития. При очень низкой численности человечества фундаментальные открытия и изобретения случаются исключительно редко, поэтому повлиять на процесс их распространения можно, но ускорить его трудно, а вот замедлить — легко. При высокой численности и плотности населения фундаментальные открытия и изобретения случаются чаще, но при этом шире и круг вопросов, с которыми сталкивается человечество, — и в таком случае возможность принудительного ускорения или же замедления развития человечества все остается, но немного по-другому и на других принципах. К этому выводу я пришел гораздо позднее, уже перд самым моим расставанием с человечеством, но тебе, мой читатель, я говорю это сейчас, чтобы у тебя осталось целостное впечатление о вопросе.