Я Алиса (СИ)

В сознании зарождалась чёткая по своей структуре мысль: неспроста всё это счастье свалилось на голову, ой неспроста. Схожие особенности, дающие массу скрытых возможностей, статус инквизитора. К чему готовит меня система? К противостоянию с обдолбанным вусмерть пьяным отребьем?

Да какое ей дело вообще до жалкого биомусора, тонущего в собственном дерьме? Абсолютно никакого, идёт обычная проверка реакции аколита на внешние раздражители. Справлюсь с поставленной задачей — получу петушок на палочке, не сдюжу — обнулит и забудет. Жёсткие условия, но я уже в теме. Нравится, не нравится — не соскочить.

Весь этот фарс с наказанием за убийство проводника не что иное, как изначально спланированная игра. Об избранности даже думать нечего, ересь это. Я оказалась в нужном месте в нужное время, подошла по психологическому портрету и одним, системе ведомым критериям, а далее меня потащили за хобот через тернии, от одного блудняка к другому, тем самым воспитывая и закаляя. Подкидывая плюшки по ходу следования, гладя по головке и наказывая за длинный язык, чтобы знала, кто в доме хозяин.

Попала я, в общем. Чем мне это грозит? Отказ от сотрудничества — обнулением. Кровавые квесты по устранению неугодных рано или поздно приведут к смерти. И что мне даёт осознание своей незавидной доли? Да ни хуя! Буду играть в предложенную игру, пока это в моих интересах. Развитие и прокачка в приоритете, а дальше… всё, как в прошлой жизни. Не верь! Не бойся! Не проси! Не зажигай и не гаси!

Третье помещение оказалось пустым, а вот в четвёртом кого-то пользовали, и судя по доносящимся звукам, супротив воли. Недолго думая, вошла. В пылу любовной страсти меня не заметили. Дамочку не первой свежести, лет сорока от роду, беззастенчиво драли в хвост и гриву два синих в хлам мужика.

Надо полагать, женщина потеряла привлекательность всего за пару дней, проведённых в гостях у насильников. Ногти ещё хранили остатки дорогого маникюра, а подтянутое тело говорило о том, что его холили и лелеяли, не жалея средств и времени. А вот лицо носило следы ужасных побоев. Челюсть была сломана, что не мешало одному из упоротых выблядков насильничать даму орально.

Крики, слёзы, мольбы, кратковременная потеря сознания от боли — всё это только раззадоривало мужиков, они весело гоготали, то и дело подкидывая оплеух жертве.

Одного я сдёрнула за волосы прямо с бабы — уронив на пол, воткнула каблук ботинка в гортань. Перестаралась, послышался хруст, а бесхозную душу тут же прибрал источник. Второму пробила солнышко прямым ударом ноги. Достала морийца и подрезала голосовые связки.

Откуда я знаю, как подрезать голосовые связки? Спросите у моего навыка владения холодным оружием — он много чего знает, только делится неохотно. Потребовалась лишить человека возможности орать, и я сделала это по наитию с ювелирной точностью. Зачем я вообще оставила опущенца в живых? А как не оставить? В ногах похрипывал Серёга, собственной персоной. Мне его ещё на ремни резать, если не вернёт артефакт подчинения по доброй воле.

Серёга не стал изображать героя и отдал ошейник, а также нажитое непосильным трудом имущество, которое мне было абсолютно без надобности. Долго придурка не мучила — не вижу смысла в неоправданном насилии. Враг повержен, добыча в инвентаре. Возмездие? А кто мне эта женщина? Вот именно что никто, а убийство ради убийства — удел слабых духом.

Осушила Серёгу словно банку энергетика, желудок подозрительно быстро усваивал кровь. Мужиком он был крепким, не менее пяти литров всосала, как в прорву ушло. Погладила живот — доска доской. Загадка чёрной дыры, не иначе. Лишь бы перекорма не случилось, а там хоть трава не расти.

Не думая, что делаю, зашла в системный магазин, прикупить кое-какого товару. Искомое нашлось сразу, стоило применить поиск. Среднее зелье здоровья — десять тысяч единиц. Вспомнились Склиссы, смахнула предательскую слезу и купила три питательных батончика в довесок. Деньги наживное, карма идёт на хер, совесть молчит, тогда зачем я это делаю? Да потому что могу!

Женщина дышала на ладан, но всё ещё была в сознании. Осторожно приоткрыв рот, я вылила эликсир до последней капли. Послышался хруст — челюсть встала на место, затем ещё, по-видимому, сломаны рёбра. Свежие порезы и царапины от ногтей заживали на глазах, покрываясь корочкой, а корка тут же отслаивалась, обнажая здоровую розовую плоть. Гематомы, рассасываясь, меняли цвет с бурого на зеленоватый, а затем и жёлтый, пока полностью не растворились под эпидермисом.

Лицо дамочки приобрело здоровый оттенок. Теперь уж точно не помрёт. Сунула в дрожащие руки батончики, предупредив напоследок, чтобы не высовывалась из комнаты ближайшие пару часов, и вышла вон. Разговаривать с ней было не о чем. Выслушивать благодарности — с души воротило. Помогла чем могла, а дальше наплевать и забыть. Переступив порог, так и сделала. «Делай добро и бросай его в воду. Оно не пропадёт, добром к тебе вернётся!» — послышался голос Скорпа в голове.