Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

Бизнес Ефима Михайловича сошёл было почти «на нет» — в связи с последними событиями в «эпоху перемен». Однако, с объявление НЭПа Ефим Михайлович несколько «ожил» и, даже строит грандиозные планы… Ныне же, он практически живёт извозом до железнодорожного полустанка — находящегося в шести вёрстах от Ульяновки.

Далее, два одноэтажных деревянных дома принадлежат Анне Ивановне Паршиной, вдове и начинающей нэпманше. В одном доме живёт она с двумя взрослыми сыновьями, в другом расположилось местное швейное «предприятие» под незатейливым названием «Игла» — ей принадлежащее.

Список волостной интеллигенции можно дополнить доктором Ракушкиным — про которого я уже рассказывал, аптекарем, ветеринаром, метеорологом с заброшенной метеорической станции…

Третья, самая большая (как бы не — раза в три больше двух первых, вместе взятых) — но и, самая неблагоустроенная и запущенная улица посёлка Ульяновка, раньше называлась «Торговая» — а сейчас носит гордое название «Пролетарская».

Старое название вполне объяснимо: в месте пересечения с Ямской улицей — на ней находится Базарная площадь — самое оживлённое место в округе, где торгуют как в «специализированных» заведениях — так и с лотков или просто с рук. Местная барахолка, короче…

Новое название появилось тоже не «с куста» или по наитию: основной контингент живущий на этой улице — это немногочисленный пролетариат, кустари-надомники, крестьяне-земледельцы и просто — люди «вольных профессий».

Из самых серьёзных «специализированных» предприятий торговли, можно назвать национализированный ещё в восемнадцатом «нефтяной склад» — раньше просто керосиновая лавка купца Королькова. Сейчас склад находится в ведении Главного управления по топливу (ГУТ) ВСНХ СССР и торгует керосином довольно скверного качества…

Гофно — надо сказать по правде, а не керосин!

Того же происхождения самый крупный во волостном центре магазин — ныне государственная «Госкооперация», с вечно пустыми полками. Соль, спички, колёсная мазь, верёвки, вонючее хозяйственное мыло да нехитрые скобяные изделия — вот и весь «прейскурант».

Улица Пролетарская упирается в плотину через реку Тёщу, с запущенным прудом — на противоположной берегу которой и располагается собственно, остановленный и растащенный до последнего гвоздя, бывший чугонолитейный завод братьев Баташёвых… Ныне от него осталась лишь одна плотина да сами и, ныне добротные здания цехов завода — видно на века сработанные крепостными крестьянами.

Остальные «улицы» официальных названий не имели, а местные жители обозначали их как: «Тёщин (Чикин, Хвощёв) переулок», «Назарьев тупик» и так далее…

Вот, такая безнадёга!

Конечно¸ я не избалован столичной жизнью в столице или просто в большом городе. Я родился, учился, и всю жизнь жил и работал в небольшом по современным мне меркам городишке — всего лишь триста с небольшим тысяч жителей…

НО, ЭТО УЖ СЛИШКОМ!!!

Попадая в неблагоприятную для себя среду, всяк уважающий себя прогрессор, в соответствии с законами жанра (исключая смертельно-фатальный случай в самом начале, конечно!), должен или поменять её — переехав в более благоприятную (например — в Америку!) или изменить среду под себя.

Что выбрать?

Из загородных «достопримечательностей» — которые я ещё не почтил собственным посещением, можно упомянуть женский монастырь в пятнадцати верстах на северо-востоке — закрытый при Советской власти и «стан принудительных работ» близ железнодорожного полустанка. Последний по своей сути, трудовой концентрационный лагерь для «враждебных элементов» — буквально только «вчера» закрытый, ещё колючую проволоку растащить не успели! Во времена военного коммунизма в нем содержались осуждённые на срок «до окончания Гражданской войны» — было такое наказание в эпоху Военного коммунизма, числом около трёхсот.

Это был так называемый «мягкий лагерь»: хорошо зарекомендовавшие себя осуждённые (часть из них являлась жителями самой Ульяновки) могли жить в городе на съёмных квартирах, а в лагерь являться только для прохождения «трудовой повинности». Во время Гражданской войны, Советская Россия была отрезана от бакинской нефти и донбасского угля и, дрова стали основным видом топлива для её промышленности, транспорта и городского хозяйства.

Вот, находящиеся в этом лагере «буржуи» и занимались заготовкой дров для диктатуры пролетариата!

* * *

Как казалось поначалу самая сложная проблема — обзаведение соответствующими документами, удостоверяющими мою личность на поверку — оказалась самой простейшей.

Оказывается, я попал в очень интересное время! Время, когда старая, дореволюционная паспортная система оказалась сломанной — а новая советская, еще только-только создавалась.