«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

И этот островок знаний в безбрежном океане тупости и невежества, эти тридцать с небольшим юношей и девушек (городок то маленький!) — вполне соответствуют своими знаниями и навыками, свидетельству об среднем образовании[1].

Это ли не повод для гордости⁈

И одновременно грызла душу грусть-тоска: всё мною созданное, все мои далеко идущие планы — рушатся прямо на глазах!

Меня рано или поздно «уйдут» и, следующие выпускники — неизбежно скатятся до среднестатистического советского уровня.

* * *

Молодёжь, как ей и положено по возрасту, ни о чём не подозревает — веселится и, ни о чём не печалится.

Гуляй, пока молодой!

Я же, впав в чёрную меланхолию — чисто «по-англицки» не прощаясь, незаметно свалил домой — где за столом…

— Твою ж мать!

За обеденным столом, рядом с Отцом Фёдором сидит и пьёт чай из блюдечка вприкуску…

Василий Васильевич Путин!

— Глазам своим не верю! ВВП, это ты?

— Да, это я — здравствуй, Серафим.

Мрачный, как облако ядерного взрыва — но это он.

Обнимаю его за плечи:

— Здорова, дружище!

С момента нашей с ним встречи, он казалось постарел лет на пятнадцать и, ещё больше стал мне напоминать своего небезызвестного однофамильца. Особенно — своей лысеющей головой.

Присаживаюсь рядом, и:

— Ну что, Вася? Давай грустить вместе? Ты, вообще — надолго к нам?

Вздыхает, идущим на крест:

— Скорее всего навсегда.

Удивлённо приподнимаю брови:

— А что так? Неужели в Ленинграде жизнь плоха?

Удивлён:

— А с чего ты взял, что я был в Ленинграде? Я вернулся из Москвы.

— Вот, как? Полная неожиданность… И в какой-такой организации и чем конкретно, ты работал-занимался в Москве, Вася? Если не секрет, конечно.

Разводит руками и, с виноватыми глазами:

— Вот именно, что секрет, Серафим! Поэтому извини, но ничего я тебе рассказать не могу — подписку о неразглашении давал.

Так, так, так… И что это может быть?

В принципе, в Москве — секретов до самого «хрена» и даже чуть больше. Но секрет — связанный именно с радиоделом, для чего могут пригодиться стержневые радиолампы?

Напряг память, но ничего не смог вспомнить. В «послезнании» тоже рыться без толку, ещё в тот раз, когда «пропал» ВВП я там всё основательно перелопатил-прошерстил.

Ладно, захочет — сам расскажет. А не захочет — ну и не надо[2].

— «Меньше знаешь — крепче спишь», согласен… Ну, а что сюда вернулся? В отпуск, что ли?

— С руководством не поладил, уволился… А ехать кроме как к тебе, мне некуда.

Вася, при всех своих явных достоинствах — кроме несколько гипертрофированного тщеславия, имеет заострённое чувство самолюбия и обидчиво-неуживчивый характер.

Поэтому, не удивлён.

Тот, с тревожным ожиданием:

— Приютишь или взашей прогонишь?

— Конечно, помогу — как могу с кровом, да и насчёт «куска хлеба» не обижу…

Повертев головой и, не обнаружив его законной супруги:

— А где твоя Аннушка? Знакомится с местными достопримечательствами или совершает шопинг по ульяновским супермаркетам?

Тот, вообще — став мрачнее вынутой из мазутного пятна вороны, сквозь зубы процедил:

— Осталась в Москве.

— В смысле «осталась»?

— В обыкновенном смысле: мы с ней развелись…

Отец Фёдор осуждающие покачал головой:

— Ох, грех это! Как собаки какие — сошлись, разошлись. А ведь брак — это таинство!

Сделав ему знак, чтоб не бурчал, я:

— Извини, Василий. На эту тему больше не буду.

— Это ты меня извини, Серафим — что тебя не послушал.

Отмахиваюсь:

— А, пустое! Всё равно бы спалились рано или поздно: шила в мешке не утаишь. Неудача, Вася — это ещё один шанс начать всё заново! Это не я сказал, это САМ(!!!) Генри Форд изрёк — автомобильный король Америки. Чем думаешь заниматься?

— Ещё не решил, но только не стержневыми лампами. Эта тема засекречена — как имеющая военное значение.

Получается так или иначе, не мытьё — так катанием, но эту «заклёпку» я предкам всё же впарил… Ну, что ж — очень хорошо.

— Ну, помогай им Маркс — коли так!

Помолчав, несколько смущённо:

— А у тебя нет ничего для меня?

«Ага! Счас, я тебе полупроводниковый транзистор на „запил“ дам — про который и, сам — не фига не знаю, ещё меньше чем про стержневую лампу».

Сожалеючи разведя руками:

— Кроме как у станка иль при лопате, конечно, могу только предложить работать у Володи Сифарова в его «Вычислительном центре»… Больше, увы, ничем помочь не могу.

— А чем он занимается?

— «Релейными электронно-вычислительными машинами» (РЭВМ).

— Что это такое, ни разу не слышал?

— А это, Вася — ВЕЩЬ!!! Впрочем, завтра Володя тебе всё сам расскажет.

* * *

Чуть больше через неделю, отгуляв в Ульяновске, ребята и девчата выехали в столицу нашей Родины — в Москву Белокаменную.

Кроме выпуска «1925» Ульяновской трудовой школы второй ступени, на праздничный вечер в столицу отправились Кузьма Рубцов и Ванька и Санька Телегины, ещё кое-кто — чей черед настанет лишь на следующий год. Компашка, получилась довольно многочисленная: вместе с учителями — человек далеко за тридцать, дружная, хотя и пёстрая.