Я, ангел

На Променад Д’Англез от ангелов не протолкнуться. Новичку приветливо кивали, но, заметив на вороте значок, менялись в лицах и зло отворачивались. Устав смущаться, Тиль развернул крылья, так чтоб свет увидело все побережье, и показательно помахал, словно делал разминку. Зрелище собрало молчаливую толпу. Эффект сработал на славу.

Бросив кабриолет под знаком, Тина выбрала приличное кафе, уселась за крайний к улице столик и ткнула гарсону в освежающий коктейль. Тиль устроился рядом на Мусике. Овечка что-то замышляет. Оставалось ждать.

Посматривая на гуляющую толпу, словно выискивая кого-то, Тина уставилась на загорелое существо в гавайке и белоснежных шортах.

Темные очки закрывали пол-лица, но заметить пальчик, нагло подзывавший к столику, не помешали. Оценив недешевые шмотки на корявом теле, обтянутом бледной кожей, парень неторопливо подгреб и одарил улыбкой:

– Привет, как дела? – даже простые слова давались с сильным акцентом.

Она начала говорить быстро и вдруг заметила, что ее не понимают, тогда решительно показала на пустой стул. Незнакомец сел и прояснился для ангела во всей красе.

– Ты давно здесь? – Тина выговорила медленно, буквально по слогам.

– О, да. Месяц.

– Знаешь, где достать травку?

Парень занервничал, не понимая, что от него хочет незнакомка.

Тина изобразила пантомиму: прикурить и выпустить дым удовольствий.

– Вот, блин! – испугано пробормотал он на родном языке. – Траву, что ли, хочет?

Как и многим, Тине не была знакома радость встречи соотечественника за границей. Ну, свой и свой. Вернее – чужой. Не петь же гимн хором.

– Что так напрягся, герой? – спросила она сквозь кислую улыбку.

– Фу-ты! – Парень облегченно выдохнул. – Говорят, местная полиция подставных в город запустила. Ты откуда?

– Тебе не один хрен? Так что с травкой? Заплачу за информацию, если сам не толкаешь.

– Можно что-нибудь придумать, – процедил он покровительственно и поднял очки.

Тип показался знакомым. Но как только затемненный пластик слез, правда открылась во всей красе. Ну, конечно, это был он.

В профессии Толик не имел конкурентов, только завистников. Лишь один пытался стать лучше, нагло пользуясь тем, что похож. Конечно, до суровой красоты мастера ему было далеко, но он сильно старался, копируя прическу, манеры и стиль. Получалась слабая пародия на оригинал. Бездарь не сдавалась, стараясь влезть на чужую территорию. Прежде ему доставались объедки со стола, теперь – развернулся. Все так же безнадежно копируя, кое-чему научился: стал мачистее и самоуверенней. Может, наивные провинциалки падали на эту дешевую рекламу, но только не серьезные женщины, настоящие наследницы больших капиталов. Тиль был уверен.

По-собачьи склонив голову, овечка изучила открывшееся произведение автозагара в дешевой парикмахерской и вдруг понежневшим голосом спросила:

– Тебя как звать?

– Анатоль, – гордо ответил прощелыга, паспорт которого украшало честное: «Иван».

– Толик! Прекрасное имя. Толик, хочешь чего-нибудь выпить? Освежиться? Чем тебя угостить?

Подлец и халтурщик, своровавший великое имя, растянулся в сладкой улыбке, скроил томный взгляд, тоже украденный у настоящего мастера, и попросил мохито.

В это невозможно поверить. Его замечательная, тонкая, умная, самостоятельная, волевая овечка, которая вертит и командует любым, если захочет, растаяла медом перед первым встречным паразитом, наглым альфонсом и доителем неудовлетворенных женщин. Даже ведь не красив. Подумаешь, похож!

Проверив варианты, Тиль собрался с силами не вмешиваться. Не вмешиваться и... не вмешиваться. Странное, путаное чувство овладело им. Было горько до тоски, что его променяли на ничтожную подделку. Нет, ну, как променяли. Глупости, конечно. Он же ангел, не любовник. Надо понимать разницу. Но, не смотря на резоны и уговоры, гнев раздувался мыльным пузырем. Ангел, кажется, ревновал. Впервые. Насколько помнил себя и Толика. Чувство было не столько остро, сколь зудяще, как ожог на коже. Ничего веселого или возвышенного в нем не было. Напротив, хотелось натворить что-то страшное с нахалом в дешевых очках. Тиль запахнулся крыльями, отвернувшись, но, конечно, знал все подробности.

Ванька так ничему и не научился. Понтяра вел себя глупо и манерно, что нравится немногим. Оказалось, он куда глупее, чем предполагал Толик. Из богатого арсенала своего кумира выучил лишь задумчивую томность крутого мужика. Как это низко, честно слово. Тилю страшно хотелось поделиться наболевшим, но Мусик равнодушно молчал.

Не может быть, чтобы Тина не заметила, какая пустышка и клоун расселся перед ней, закинув ногу на ногу. Невозможно поверить. Однако овечка была мила, нежна и заливалась соловьем, демонстрируя откровенные знаки соблазнения. Ванька настолько возгордился, что бездарно не понимал: это не он снимает, а его. Мачо с распродажи, что тут сделать.

Инициативу держала в руках Тина. Поболтав о пустяках и влив в недалекого мачо три порции кюрасао, два шампанских и кружку светлого, подвинула стул, чтобы тереться о его ляжку.

– Какие у тебя планы? – спросила она томно.

Разомлевший обольститель был готов ко всему.