Я беременна, бывший!

Ай, ну их! Вообще-то уже третий час и они давно были должны разойтись по своим рабочим местам, ан нет, кофе распивают все вместе.

Подхожу к электрическому чайнику.

– Выспалась? – подтрунивает надо мной Игорь Михайлович. – Теперь пришла перекусить?

Мне неприятно просто до ужаса. Я краснею, и молча отыскиваю свой пакет в холодильнике.

– Выспалась? В смысле? Игорек, она что у тебя спит еще? – удивляется Лоя.

– Представьте себе! – лезет в карман Игорь за телефоном. – Вот, поглядите, я что, врать вам буду?

– Ах!

– Ох!

– Нифига себе!!! – восклицает сушенная вобла.

– А че, так можно было? – ухмыляется Лоя.

– Она у нас тут на особом положении, – охотно сплетничает Игорь в бабском коллективе, как самая заправская бабушка на скамейке у дома, – так что осторожнее с ней.

– Да какое там положение? – вобла ведет тонким длинным носом вверх.

– Перестаньте! – возражает тихая до этого полноватая девушка, сидящая в углу стола. – Вы видите, она беременна! Зачем вы травите ее? Игорь Михайлович, это некрасиво! И фотки сотрите, это неэтично!

– Некрасиво, Машенька, – перебивает девушку сушенная вобла номер два, – премию в размере оклада получать за полдня работы!

– Какую премию, Элеонора Сергеевна? – делает стойку Лоя. – Ну-ка поподробнее, нам интересно!

– Самую наивысшую! – хмыкает Элеонора, скорее всего являясь тут бухгалтером, раз знает все про цифры. – Я офигела, честно говоря! Сижу в тот день, никого не трогаю, считаю зарплаты, а тут звонок от вшиу-вшиу – свистит она и показывает пальцем наверх. – от самого! И приказ от него же зачислить новенькой премию на ее карту. Это как, нормально?! Тут годами работаешь, нихрена не заработаешь копейки лишней, а тут без году полдня, и премия, пожалуйста.

– Значит так работаете, Элеонора Сергеевна! – тихо возражает полненькая Маша. – Уж нам-то не знать, сколько вас зам Руслана Александровича на играх во время рабочего дня ловил…

– Мария!!! – жестко обрывает ее пошедшая пятнами Элеонора, – Замолчи немедленно! Иначе ко мне в бухгалтерию на порог не зайдешь!

Глава 27

– Я вообще не понимаю, как ее сюда взяли! – распаляется Игорь все больше. – Тупая, глупая, неповоротливая, беременная, лентяйка!

– Ну хватит!!! – не выдерживаю я. – Это уже перебор! Не позволю себя оскорблять! Я все утро работала, не приседая!

– Ага, мы видели! – хмыкает на это Лоя, – Благо Игорь все на камеру заснял. Предлагаю немедленно передать фотодоказательства Руслану Александровичу с рапортом об этом инциденте! Пусть начальник знает, какую наглую змею пригревает на груди!

– Лоя, ты сама станешь беременной когда-нибудь, не зарывайся! – одергивает ее Маша. – Мы посмотрим, как ты будешь валиться от усталости в этом интересном положении!

– Вот уж не буду, это точно! – выкрикивает секретарша Быстрицкого. – Зачем мне фигуру портить? Чтобы на этого колобка походить? – в меня упирается палец с километровым маникюром наращенного хищного когтя.

– Вот правда, вам больше идет быть похожей на пересушенную воблу! – не могу стерпеть я.

– Ах ты ж наглая какая!

– Нахалка!

– Офигевшая морда! – кудахчат женщины, словно куры в курятнике.

– Слушай, ты! Мы тут все работаем годами, а пришла какая-то пузатая хабалка и обзываешь нас всех! Девочки, и Игорь, вы же не видели, что она в первый день устроила? А я вам сейчас расскажу! – входит в раж обиженная Лоя. – она пошла к боссу в туалет, разбила ему пузом стеклянную дверь, вся порезалась от своей тупости, и кровищей залила весь этаж!!! Бедная баба Жека потом полдня эту кровавую баню отмывала. Да о чем с ней вообще можно говорить?!

Мне становится плохо. Воротник блузки, словно сдавливает мне шею. Расстегиваю первую пуговицу. В комнате физически ощущается яд, исходящий от этих змей. И лишь одни сочувствующие Машины глаза глядят на меня с тревогой. Но на ее сочувствии далеко не уедешь.

Мне нужно на свежий воздух, точно! Иначе придется обниматься с фаянсовым другом. Под ворчания и упреки выбегаю из серпентария, позабыв пирожок и чай. Бегу к окну, распахиваю его. Вдох. Выдох. Еще и еще. Пока в голове немного не проясняется и не щелкает: в этом коллективе я не приживусь никогда. Они меня травят намеренно и целенаправленно.

И пока не сживут с этой работы, не успокоятся. Тот же Игорь сегодня пошел на такую мерзость, как фотографирование меня, спящей на рабочем месте. И он пойдет дальше. Подставит меня под материальную ответственность, повесит долг, и я не докажу, что не верблюд. Остальные его поддержат. Вон у него даже бухгалтер в союзниках.

Не знаю, чем я так не угодила этому коллективу, но лучше вернуться в кафе, пока не поздно. Там хоть и клиенты нервные и работа на ногах, но в коллективе все же не такие отборные змеищи!

Отдышавшись, я понимаю, что мое решение свалить отсюда к чертовой бабушке, самое верное.

Возвращаюсь в наш с Игорем Михайловичем кабинет.

– А, явилась? – по-прежнему недобро прищуривается он мне. – Ну и где мой отчет?

Сказала бы я ему в рифму… Но лишь со злостью кошусь на него.